Нехорошая квартира
В судьбе любого человека бывало событие, делящее жизнь на части: по ту сторону и по эту. У семьи Трошиных, проживавших вшестером в трехкомнатной квартиpe неподалеку от Киевского вокзала, как-то раз осенью, в конце сентября, случилось нечто, разделившее все как на «до войны» и «после». Хотя старшее поколение – дедушка и бабушка, Евгений Иванович и Мария Семеновна – помнило и Великую Отечественную, они тогда работали на оборонном заводе. Будь они помоложе – могли бы поседеть.
Как-то Евгений Иванович прилег отдохнуть, и над его тахтой… затрещала электрическая розетка. Искорки были совсем небольшие, но тут же ярко вспыхнула подушка. Пенсионер не растерялся, быстро сбил пламя одеялом. Позвали электрика, который, ворча, заменил розетку. Дело обычное, тем более что накануне в квартире случился небольшой потоп из-за соседей сверху.
Но вскоре огонь возник в кладовке, где проводка была совершенно сухой и короткого замыкания случиться просто не могло. Потом загорелось в комнате напротив. Так квартира заполыхала. Пожарных вызывали шесть раз, дошло до того, что решили установить в странном месте пожарный пост.
За те несколько дней, что в квартире бесновался невидимый поджигатель, здесь побывало чуть ли не все ближайшее пожарное отделение, которое, по счастью, тут же рядом, в соседнем здании. В квартире были сотрудники пожарной лаборатории, несли добровольную вахту родственники, сын Геннадий, живущий отдельно от родителей, но ради такого дела решивший поддержать их. Несмотря на десятки возгораний, никто из людей не пострадал, даже серьезных ожогов не было.
Особенно хорошо запомнилось Евгению Ивановичу пламя, вдруг возникшее на сваленных в кресле одеялах. Оно было необычное, бело-розовое с голубоватым переливом – совсем как цветы лотоса с картинки, что висела в комнате. В тот момент дома были дед и внук, общими усилиями они загасили языки странного пламени.
На внука Илюшу пали первоначальные подозрения пожарных. Но версия, что мальчик балует со спичками, как-то сразу отпала.
Но все склонялись к тому, что именно он является фокальным (фиксирующим) лицом загадочного природного явления, которое при всей своей фантастичности не назовешь особенно необычным. Московские пожарные за несколько лет насчитывают около десятка разных самовозгораний. Конечно, не все они вызваны огненным полтергейстом, могут быть и иные причины, о которых чуть ниже, но в нашем случае трудно понять, какими еще силами, кроме нечистых, можно вызывать столько загораний?
Буквы на стене
На глазах у семьи и пожарных загорелся и превратился в груду оплавленного стекла старый телевизор, он и включен-то не был.
В суете и толкотне никто не заметил, как на кафельных стенах кухни и ванной появились буковки, рисунки, сделанные вроде как шариковой ручкой, валявшейся тут же. В ванной – слово из трех букв, в кухне – изображение огня и слова: «Уйду. Уйду 21 сент». Но в указанное время шумный дух еще не исчез. Пожарные делали, что могли, но могли они в данном случае немного. Ничего не помогало. Дошло до того, что огонь вспыхнул в момент составления очередного протокола, когда пожарный начальник сидел за столом и писал. Единственное, что можно было сделать, – это запечатлеть проделки фотоаппаратом, что и сделали. Огонь возникал словно бы из воздуха.
Мария Семеновна с дочерью Жанной решили пойти за помощью в церковь. Жанна Евгеньевна и ее муж Сергей Лобов – коллеги, они работают поварами. У них общая дочь, Оля. Что касается Ильи, то с его родным отцом у Жанны в свое время отношения не сложились.
Как оказалось, в церкви об их случае уже знали. Батюшка посоветовал помолиться, окропить все святой водой, а также жить в мире и согласии. Проделав все это, Трошины тем не менее желательного избавления не добились. Находиться в их квартире с лопнувшими стеклами было невозможно. Маленькая Оля с первого дня дома не появлялась, ее оставляли ночевать у соседей, взрослые и тринадцатилетний Илья заходили с оглядкой. Чувствовалось чье-то постороннее присутствие.
Обратившись еще раз к местному батюшке, они получили рекомендацию ехать к монаху отцу Герману, что служил в храме Сергия Радонежского на Речном вокзале. После того как женщины выслушали его проповедь, они, вооруженные новым духовным знанием, святой водой и большим крестом, вернулись домой, загорания в их жилище наконец-то прекратились.
В отличие от православных клириков, уфологи-аномальщики в нечистой квартире появились сами, без приглашения. С одним из них, Валентином Фоменко, мне удалось поговорить. Он в свое время был председателем комиссии по полтергейсту, комитета по биоэнергетике и информатике Союза научных и инженерных обществ. Валентин Николаевич утверждал, что во всем виноваты духи, облюбовывающие некие жилища. По его мнению, предположение о том, будто в подобных случаях в семьях всегда существует напряженность во взаимоотношениях, неверно. Да и то сказать: в каких семьях не случается напряженок?
У пострадавшего семейства были свои предположения. Старший сын Анатолий уже давно жил в Норильске, и к тому времени уже целый год от него не было никаких известий. Родители волновались за сына. Ждали от него весточки. Но, может быть, он «откликнулся» таким странным образом?
А был ли барабашка?
Может статься, что для объяснения этого странного случая не стоит придумывать новые теории. Даже такие необычные явления могут быть объяснены без привлечения потусторонних сил: никто же не станет упрекать домового, если на ткацкой фабрике загорится синтетический материал, станут расследовать, хорошо ли действовало заземление, отводящее излишки возникающего при перемотке электричества. Если действовало плохо – накажут инженера по технике безопасности…
Столяры знают, что нельзя оставлять опилки в циклевочной машине, случалось, что они самовозгораются – и все опять же из-за банальной остаточной электроэнергии.
Случаю, которому я был свидетель, такого рода объяснений пока не дали. Но это не значит, что его никогда не объяснят. Наберемся терпения и подождем объяснения чуда. Торопиться не стоит, ведь мы же знаем, что для ребенка чудом является элементарный карточный фокус, а для физика-ядерщика опыты на адронном коллайдере – рутинная работа.