В день первого занятия я нарядила моего мальчика в красивую жилетку и галстук-бабочку, вручила ему букет для учительницы и пообещала, что куплю вечером торт и мы устроим дома праздник. Но сын все равно шел в школу со страхом, с подвываниями, а когда учительница повела строй малышей в классы, он разрыдался и вцепился в меня.
Я втащила его, ревущего, на второй этаж, впихнула в раскрытую дверь класса (потому что чувствовала, что если сейчас я не переломлю его страх, он и в первый класс откажется идти), усадила за свободную парту, а сама села разъяренным цербером сзади.
«Если учительница меня выставит, значит, не нужна нам ни эта школа, ни эта учительница», – в отчаянии решила я. Но учительница на меня даже не взглянула, а спокойно продолжала свой рассказ.
Во время второго урока я уже стояла в дверях, чтобы ребенок все время мог меня видеть, а часы следующих занятий сидела на банкетке в вестибюле, и сын каждую перемену, пока их группу переводили из кабинета в кабинет, мог убедиться, что его не бросили.
В подготовительном классе дети сразу же стали учиться писать крючки и палочки, а потом и письменные буквы. Я была уверена, что моему мальчику это пока не по силам, поэтому, глядя на его каракули, на корявые, слипшиеся буквы, думала: «Это ведь еще не настоящая школа. Ну не получается – и ладно. В шесть лет он еще не обязан ровно писать». И я никогда его не ругала и не требовала безупречной каллиграфии. Я находила на целой странице хоть одну более-менее ровную букву и говорила: «Смотри, как хорошо ты ее написал! Молодец!» И мы, оба довольные, закрывали тетрадь.
К концу года сын стал писать удивительно ровно и красиво. Боже, если бы я знала, что он сможет писать ТАК, представляю, как бы я трепала ему нервы весь год, добиваясь безупречного письма. Какое счастье для нас обоих, что я его недооценила!
Готовиться дома к урокам английского сын не хотел. И чем выше я поднимала голос, призывая повторять новые слова и учить стихи и песенки, тем глубже мой мальчик зарывался в игрушки. И вдруг меня осенило! Плюшевые медведи, зайцы и собачки стали заглядывать сыну в глаза и нижайше просить моего мальчика рассказать им, что он проходит на уроках английского в школе. Игрушки бесстыдно льстили своему хозяину, восхищаясь, какой он умный, какой он грамотный, да он единственный в доме, кто знает английские слова! И сын, раздувшись от гордости, стал говорить, что да, конечно, он сейчас им все покажет и расскажет, и с радостью бросился за учебником английского языка.
Когда на следующий год мы пришли в эту школе в первый класс, сынишка знал там уже все: и где раздевалка, и где туалет для мальчиков, и как пройти в спортзал, и по какой лестнице можно подняться в кабинет музыки, который на пятом этаже… В первый день он только поворчал немного: и почему это родителей теперь не пускают в школу, но со второго дня уже спокойно расставался со мной на школьном крыльце.
А я поняла, что подготовительный класс явно пошел на пользу и мне. Я стала более мудрым родителем.
Марина К.