Почему нам редко дают Нобелевскую премию?

Я не считаю, что Нобелевский комитет намеренно обходил и продолжает обходить наших учёных в оценке их открытий.

Да, нетрудно заметить, что до 1940 г. среди нобелевских лауреатов преобладали немцы и англичане. Но причина лежит на поверхности: в то время в Германии и Великобритании были широко развиты естественные науки - физика, химия, физиология и м­едицина. То же самое теперь можно сказать про США: начиная с послевоенных лет и по сегодняшний день наука в этой стране хорошо финансируется и находится в сфере государственных интересов - отсюда и большое число нобелевских лауреатов.

Что касается нашей страны, то, к сожалению, до первой половины 1950-х гг. международное сотрудничество советских учёных было ограниченно. Это относилось и к контактам с Нобелевским комитетом. А ведь, чтобы работа была выдвинута на соискание, надо, чтобы о ней знали зарубежные специалисты, в т. ч. те, кто уже получил Нобелевскую премию: они имеют право на выдвижение коллег, с работами которых хорошо знакомы. В 1956 г. получил Нобелевскую премию по химии первый советский учёный Николай Семёнов. С этого момента наши учёные регулярно выдвигались на премию и неоднократно получали эту награду. Конечно, обращает на себя внимание ещё один перерыв - с 1978 по 2000 г. Причина, полагаю, в том, что Шведская академия наук и Нобелевский комитет более всего боятся присудить премию за слабую или ошибочную работу. Они предпочитают отмечать работы, проверенные временем. Все наши Нобелевские премии, в т. ч. постсоветского периода, были даны за достижения, сделанные во времена СССР. Например, мне дали премию за результаты, полученные в конце 1960-х  - начале 1970-х.

Если мы хотим получать Нобелевские премии регулярно, надо возрождать науку, вкладывать в неё средства.