С особой благодарностью — за начало карьеры и, конечно, за дочь — Эдита Пьеха всегда относилась к Александру Броневицкому, основателю и руководителю первого советского ВИА «Дружба». Спустя 20 лет она оставила его ради офицера КГБ Геннадия Шестакова, о котором, само собой, было почти ничего не известно. Но и этот брак распался. Лишь через десять с лишним лет Пьеха встретила человека, с которым могла бы провести последние годы жизни — ей было уже под 60. Владимир Петрович Поляков работал в администрации президента России, был давним поклонником Пьехи и тоже пережил два брака. Многим со стороны казалось, что половинки наконец нашли друг друга. Наверное, они и сами так думали...
В тот период мы и встретились в подмосковном доме отдыха Управделами Президента РФ. Эдита Станиславовна и Владимир Петрович были азартны, жизнерадостны, импульсивны. Они шутили, много смеялись и заряжали совместной энергией всех вокруг.
Эдита Пьеха: «Приключений я не искала. Не было никакого романа!»
Татьяна Уланова, АиФ.ru: Эдита Станиславовна, своего нового мужа вы преподнесли публике как новую песню. Со сцены. Ну, эпатаж ведь!
Эдита Пьеха: Мне не хотелось, чтобы люди думали, будто я вышла замуж ради карьеры — супруг занимает довольно хорошее положение, работает в Кремле. На концертах публика все время спрашивала меня: кто мой муж, моложе он меня или старше? Я никогда не носила обручальные кольца — и от первого брака, и от второго — они лежали дома в шкатулке. А Володя возмутился: «Ну какие же мы муж с женой, если не носим кольца?!» И сам предложил: «Давай, я выйду на сцену». Вышел и преподнес мне сюрприз, исполнив любимую песню из моего репертуара «Только ты». Я от неожиданности чуть не села. Пришлось оправдываться перед публикой: «Это мой муж, он большой хохмач».
— Близкие когда-нибудь осуждали вас: не того любили, не с тем связывали жизнь?
— А некому было осуждать, кроме мамочки моей. Симпатии к русским у жителей Польши, особенно после Катынского расстрела, не было. И мама восприняла мое замужество с большой грустью. Целый год мне не писала. Я же давно мечтала удрать из дома, потому что была пятым колесом в телеге — отчим сильно ревновал маму ко мне и меня к своему сыну... Второй брак больше всех волновал моего директора Софью Семеновну Лаконь и ее мужа. Они говорили: он тебе не пара, бывший спортсмен, «и вообще, Диточка, вы делаете глупость». А Диточка кричала: «Я люблю его и все!».
— Ну, сейчас-то у вас взрослая дочь. Как она отнеслась к вашему новому браку?
— Мы созваниваемся, видимся, но «телячьих нежностей» у нас нет. Так что, никакой особой реакции. До 15 лет ее воспитывала бабушка, поэтому мои права как мамы до сих пор не признаны, она всегда может сказать: «Я бабушку люблю больше, чем тебя». Полулатышка-полунемка, Эрика Карловна дала ей много тепла, хотя и обладала удивительным талантом воспитывать эгоистов. Моя дочка, к сожалению, относится к этому разряду людей, так что я не рассчитываю на большее.
— Чувство любви с годами видоизменяется, или можно сохранить и страсть, и романтику?
— В молодости мы любовь рисуем, часто выдумывая то, чего нет. И только с годами понимаем, что любовь — что-то очень земное: когда замерз, знаешь, что тебя укроют, если плохо — тебе непременно позвонят, помогут... Это вовсе не грезы, стихи, вздохи под луной, поцелуи. Хотя и они имеют место. Помню, была на лечении, Владимир Петрович приехал ко мне, и мы всю ночь гуляли вокруг госпиталя. А госпиталь военный — так мне потом от начальника так попало: «Вы тут на лечении, а всю ночь на свидании были!». Владимир Петрович еще не был моим мужем.
— Вы ведь и раньше были отчаянной — ну, скажем, не каждая эстрадная звезда позволила бы себе завести роман с музыкантом своего коллектива. Александр Соловьев оставил след в вашей жизни?
— Это был всего лишь случай, когда я от безысходности приняла ухаживания человека, заметив: «Приятно, что я не одна, но когда-нибудь я могу сказать, что мы просто хорошие друзья». Человек рассчитывал на большее, это привело к скорому разрыву — он очень переживал, не мог понять, что мы в разных «весовых» категориях. Приключений я не искала, это просто благодарность за то, что он подставил плечо, когда мне было холодно и одиноко. Никакого романа! Я не заношу его в семейный альбом.
— Сейчас вы наверняка знаете, в чем оно — семейное счастье?
— Не в сюсюканье — точно! Человека узнаешь в экстремальных ситуациях. И когда в трудную минуту видишь, что он рядом, это и есть настоящее семейное счастье. Сюсюканье и демонстрацию чувств терпеть не могу. Люблю, чтобы говорили ласковые слова наедине. Почему люди несколько раз женятся, выходят замуж? Не от того ли, что не могут 10, 30, 50 лет подряд видеть каждое утро одного и того же человека? Хотя есть исключения. Я знаю такую пару, сейчас им обоим за 80. Судьба обделила их — они бездетны, но 60 лет вместе, блокаду пережили. И за всю жизнь, по ее словам, он только раз позволил по отношению к ней грубое слово. Они купили свой первый шкаф, несли на последний этаж, она неудачно приподняла его, шкаф ударил мужа по ноге, и он в сердцах сказал: «Ну и дура же ты!». Она поставила шкаф, забрала свое пальто и исчезла. «Я месяц не звонила, и он меня не искал, — рассказывала дама. — Но через какое-то время «сваты» привели его ко мне с невероятно красивыми цветами: «Он так переживает, вы его примете или ушли навсегда?» — «Если я для него дура, пусть найдет более умную. Я ему не пара». Тем не менее, мужчина был принят и в присутствии друзей поклялся, что никогда больше дурного слова в адрес жены не скажет. «Слава богу! — сказала она, — а то уж думала, что я дура»... Не знаю, почему так не везло Элизабет Тейлор: столько раз выходила замуж и все время — не туды. Барбра Стрейзанд, пожалуй, высказалась лучше всех: «Я выхожу замуж не в первый и, может быть, не в последний раз — никто не хочет быть „мужем Барбры Стрейзанд“, а „женой...“ я не могу быть, потому что уже Барбра Стрейзанд». Может, тут собака зарыта?
— Многие мужчины считали за счастье поближе познакомиться с вами. Среди ваших поклонников называли и первого секретаря Ленинградского обкома партии Романова, и Юрия Гагарина...
— Все, что говорили и писали о моих отношениях с Романовым, — ложь. А с Гагариным связаны два момента. В те годы в Переделкине по инициативе ЦК комсомола часто собирались журналисты, композиторы, артисты. Однажды нас с Броневицким и «Дружбой» тоже пригласили на такой уикенд с ночевкой. Там были Гагарин, Пахмутова с Добронравовым... Мы стали играть в волейбол, а я азартная — если уж что-то делаю, так по-настоящему, не заметила: кто-то наступил на ногу или я ее подвернула... Короче, выбыла из игры и сижу. Гагарин подбежал, взгромоздил меня на плечи, как мешок (он был меньше меня ростом) и потащил в медпункт. А вторая встреча с ним произошла в гостинице «Юность», где после концерта было небольшое застолье. Мы с Сан Санычем уже уходили, а Гагарин в фойе играл на бильярде. Вдруг кто-то из комсомольских деятелей спросил: «А слабо сыграть с Гагариным?». Я кий в руках никогда не держала, но Сан Саныч сказал: «Сыграй, раз предлагают». Он любил что-нибудь сделать ради рекламы. Ну, я подошла и давай забивать шары — один, второй... Забила три шарика, которые оказались решающими — Гагарин сел на пол и захохотал: «Я же первоклассный игрок! Меня впервые обыграла артистка! Этого не пережить!». Он был навеселе, может, оттого и играл хуже.
— Сан Саныч был легким человеком — все-таки вы прожили больше 20 лет вместе?
— Люди повесили ему ярлык деспота. Слабый и беспомощный, он пользовался грубостью как защитной реакцией.
— Мог и с вами обойтись жестоко?
— Всякое бывало, он был очень вспыльчивым. Его ругали, унижали, а он был безумно талантливым человеком, авангардным. Жить и жить бы, а ему не давали высказаться, творить. Отсюда — и агрессия. Даже собака, которую бьют, начинает кусаться...
— Сейчас вам уже больше хочется жить для семьи, нежели для работы?
— Пока хочется работать, хочу спеть еще не одну песню Владимира Петровича. Программа-максимум — выпустить CD-диск «Песни Полякова поет Эдита Пьеха».
Владимир Поляков: «Вдруг получаю фото с надписью: «Володе — Эдита Пьеха»
Татьяна Уланова, АиФ.ru: Оказывается, у вас удивительная история знакомства — вы встретились с Эдитой Станиславовной за 30 лет до женитьбы!
Татьяна Уланова: Да, она выступала в Кисловодске, а я в тех краях жил — с первой семьей. Служил в ансамбле военным музыкантом, часто бывал на концертах Пьехи, собирал пластинки, пытался на пианино наигрывать мелодии «Детство», «Только ты». Поэтому, когда узнал, что она приезжает, помчался на концерт. Потом подошел к автобусу за автографом. А она развела руками — закончились фотографии. «Ну, так вот адрес, — говорю, — пришлите, пожалуйста». Не надеялся, что пришлет. Вдруг через месяц получаю снимок: «Володе — Эдита Пьеха».
— Ваши прежние жены имели отношение к творчеству?
— Первая — бухгалтер, от нее две взрослые дочки. Вторая — тоже с экономическим образованием — была моложе меня на 19 лет. Я занимался наукой, журналистикой, первую жену это не интересовало абсолютно. Вторая хотела ребенка, а мне уже не до этого было...
— В «новой жизни» вас представили певице как поклонника. Что вами двигало — все-таки не мальчишка уже, чтобы бегать за кумиром?
— Я встретил Диту в то время, когда судьба второго брака для меня уже была предрешена. Это было в концертном зале «Россия». Я работал у главы администрации Президента Филатова, ну и попросил: «Можно пригласить Пьеху в правительственную ложу?». Он разрешил. Дита подошла к нашему столику, и я весь вечер на нее смотрел. Она заметила, стала интересоваться: «Я вас знаю? Я вас где-то видела?..».
— А вы уже наметили себе программу-максимум?
— Как всякому поклоннику ее таланта, мне хотелось пообщаться поближе. И это получилось. Кто-то порекомендовал ей обратиться ко мне за лекарством, которое в России невозможно было купить. Я позвонил в одно из посольств, достал препарат и через кого-то передал. Не стал завозить лично — вот, мол, я достал! Разве что позвонил, узнал, как здоровье пациента... Потом пригласил ее в гости, прислал машину, а она заупрямилась — не поеду непонятно куда. Да и знакомые поддерживали: «Эдита Станиславовна, вы хорошо знаете этого человека? Мы номер машины запомним». Она ехала в никуда. А оказалась в грузинском ресторане «Иберия», в котором мы ничего не смогли съесть: все было такое острое, будто вместо яств — ножи и кинжалы. Дита смотрела на меня вопросительно. А я что? Краснел, бледнел, стал заикаться. Ну, что тут поделаешь? Позже, когда мы уже стали жить вместе, обижаясь на меня, Дита говорила: «Слушай, Володя, иди ты в „Иберию“!..». А когда здесь случился ее концерт, я пришел к ней в гостиницу «Москва», подарил цветы и поцеловал... В щечку, кажется.
— Она не сказала строго: больше никогда так не делайте?
— Нет, сказала: делайте, скорее и побольше! Шучу, конечно.
— Как коллеги отнеслись к вашему роману?
— В целом положительно — говорили: вы очень подходите друг другу. А уж когда узнали, что я еще и песни пишу, решили: так должно быть. И только шеф Сергей Александрович Филатов сказал: «Ты же понимаешь, что как работника я тебя потеряю. Тебе придется уделять ей много времени, внимания — это же не рядовая женщина»... И потерял-таки. У меня работа была с полдевятого утра до полуночи, какая уж тут личная жизнь! В субботу помощник руководителя администрации президента, кем я тогда являлся, всегда был на месте, иногда и в воскресенье. А тут звонят мне в машину — нет, дома — нет... А — ну, понятно!
— Что же, пришлось работу бросить?
— Нет, конечно. Просто, защитив докторскую, я перешел работать сначала консультантом Центра оперативной информации президента РФ, а затем — советником в Институт представителей президента и управление его полномочных представителей.
— Как отмечаете дни рождения, семейные праздники?
— Я это дело не люблю. Если бы убавлялось, а то прибавляется и прибавляется! Разве что юбилей мой отпраздновали с Дитулей и друзьями. А ее дни рождения, конечно, отмечаем. Но как быть на работе, когда у жены именины или концерт? Бросаю все!
— Всегда знаете, что ей подарить?
— Раньше через знакомых узнавал, что да как, теперь все сам знаю. Мне кажется, самый удачный подарок сейчас на ней — золотое сердечко-кулон с маленьким бриллиантиком и золотая же ручка — от сглаза. Мы были в Израиле у моих друзей, и в день отлета из Тель-Авива я подвел ее к витрине магазина: вот, Дитуля, смотри...
— Для вас главное в браке...
— ...чтобы рядом был любимый человек, чтобы союз сохранить. Поклонницы считали ее своей собственностью, а тут вдруг я! Конечно, у них был взрыв эмоций. Если Броневицкий пускал девочек на порог, не дальше, то теперь дальше входной двери они и не пытаются прорваться.
— Эдита Станиславовна советуется с вами?
— Недавно ходили на концерт Игоря Крутого, и она спросила, что подарить. Я предложил красивую казачью саблю и посоветовал — скажи: «Вот вам щит и меч, а мы ваши — солдаты». Она меня по голове погладила, а когда произнесла это со сцены, зал взорвался овацией!
— Как вы ее называете?
— Дитульча, Дитуша, нравится ей, когда называю на немецкий манер — Дител. А еще Нежаной. От слова «нежность»...
P.S. «Приди, любовь, приди», «Никогда любить не поздно» — называла последние CD-альбомы Эдита Пьеха. Сцена и семья для нее всегда были неразрывны. Она пела и в прошлом году — на своем 80-летии. При этом, как женщине, ей всегда хотелось любить и быть любимой. Однако и брак с Владимиром Поляковым продлился недолго (к слову, все мужья Пьехи уже ушли из жизни). А три замужества, похоже, убедили Эдиту Станиславовну, что счастье в личной жизни у артистов — скорее исключение, чем правило. Не положено, видно, им, резюмировала однажды певица.