Гурченко всегда была «не как все». Играла на нерве. Пела так, что мурашки по коже. Танцевала. Писала книги. Казалось, что ей под силу все. Даже остаться вечно молодой. Хотя бы в душе. Но 6 лет назад, в 75, блистательная Людмила Гурченко ушла. Мы думали: внезапно. Слишком рано. А она, похоже, отрепетировала и эту «роль»: сама сшила платье и завещала другу Аслану сделать посмертный грим.
В последние годы жизни актрисы рядом с ней был шестой официальный муж Сергей Сенин и он: совсем молодой, яркий, восточный Аслан Ахмадов. Его называли и близким другом Гурченко, и любовником. А Людмила Марковна однажды призналась в телепрограмме, что влюблена в Аслана, и всему свету рассказала, как крепко он её обнимает.
Ахмадов много фотографировал Гурченко, буквально упиваясь процессом, готовил уникальный проект. Некоторые снимки получились «на грани фола». К сожалению, большую их часть Людмила Марковна не увидела.
— Ни Люсю, ни Серёжу, ни меня не интересовало, что о нас говорят и пишут, — признавался Аслан. — Нам было абсолютно всё равно. Они были для меня самыми близкими друзьями. Я ведь вырос на Кавказе, а у нас близких сердцу людей считают родными. Даже если они не родственники. Обрести друзей, почувствовать, что ты нужен — это большое счастье. К сожалению, с годами это так редко случается.
Они познакомились весной 2005 года благодаря дизайнеру меховой одежды Елене Ярмак. И эту встречу в ресторане Ахмадов уже вряд ли забудет. Даром что на тот момент в России, кажется, не осталось известных артистов, с которыми он не работал бы. Удивить амбициозного фотографа было сложно. Но Гурченко не была бы Гурченко, если б ей это не удалось.
— На Людмиле Марковне было строгое чёрное платье и чалма из чёрной шали с кистями. Дружелюбная, в прекрасном настроении, она много шутила. И было видно, что это — в том числе из-за меня. Чтобы я не чувствовал себя скованно. Но в тот день меня словно подменили. Кажется, это был не я, а мой неловкий косноязычный двойник, ошпаренный кипятком. Что ж... Рядом с величайшей актрисой ХХ века и таким быть не стыдно. Сама Людмила Марковна — при всём своём величии — была скромна и искренна.
Аслан Ахмадов тогда работал в дизайнерском коллективе Fresh Art и затеял снять фотоисторию любви Эдипа и Иокасты из древнего мифа. А натолкнули его на эту мысль опубликованные воспоминания Гурченко, которая всю жизнь признавалась отцу в любви. Даже после его смерти. Он был для неё воплощением мужественности. Главным человеком в жизни.
— Людмила Марковна боготворила отца. Иногда казалось, она жила только ради него. Часа не проходило, чтобы не вспомнила о нём, хотя, когда мы познакомились с ней, Марка Гавриловича не было на этом свете уже 37 лет... Идея сделать зеркальную историю любви Эдипа и Иокасты захватила актрису, и мы назначили день съёмки.
В студию привезли сотню костюмов, десятки пар обуви. Ювелирная компания в бронированном автомобиле доставила украшения на миллионы долларов. Перед съёмкой Аслан не мог уснуть всю ночь. Прокручивал в голове историю, думал, как снять важные сцены. Эдип и Иокаста узнают, кем на самом деле приходятся друг другу. Их сыновья закалывают друг друга. Эдип лишает себя глаз. Иокаста совершает самоубийство.
— Едва начав работать, я почти сразу успокоился. Людмиле Марковне нравилось всё: придуманные образы, подобранные наряды. Звучавший фоном любимый Bill Evans создавал правильное настроение... Эдипа играл мой товарищ: непрофессиональный актёр Евгений Калошин. В сцене с Людмилой Марковной он должен быть обнажен. И вот... Ему надо раздеться. Он стесняется, извиняется... Вдруг Гурченко говорит: «Женя, а я ведь тоже стесняюсь». Перед съёмкой меня страшно пугали мужем актрисы, Сергеем Сениным. Говорили, что он жутко ревнив, не дай Бог появится на съёмочной площадке. Мы торопились снять «сцену 18+» как можно быстрее. Но не успели. Сергей Михайлович появился в самый «неподходящий» момент: его жена, великая Людмила Гурченко стояла перед камерой с обнажённым парнем. На минуту все остолбенели. Сенин ходил, смотрел... А спустя несколько минут сказал: «Это невероятно красиво!»
«Невероятную красоту» не захотел печатать ни один глянцевый журнал. Ахмадову говорили: «Гурченко и голый мужик — да вы что? Мы же распугаем всех рекламодателей!» Зато Людмила Марковна осталась довольна. Показывала фотографии только дорогим гостям. В квартире в Большом Козихинском. А потом снимки пропали.
Когда проект Fresh Art закончился, Аслан и Людмила стали общаться чаще. Как говорится, не было бы счастья. Ахмадов разорвал отношения с бизнес-партнёрами, под угрозой оказалась дружба с теми, кого на протяжении 15 лет считал близкими людьми. Он очень переживал.
— Как-то вечером я встретил на Патриарших Людмилу Марковну и Сергея Михайловича. Они гуляли с собаками — Пепой и Гавриком — и любезно пригласили меня в гости. На следующий день мы уже сидели втроём в чудесной столовой их квартиры. Пили чай, слушали музыку и говорили, говорили. Встреча получилась такой душевной, что мне стоило большого труда подняться и уйти. На прощание Людмила Марковна сказала: «Теперь мы твои друзья. И это навсегда». У меня на глаза навернулись слёзы. Я пулей выскочил из квартиры.
С тех пор Аслана и Людмилу часто видели вместе. Они ездили на фестивали, Ахмадов помогал актрисе работать над образами в кино и на телевидении. Они даже записали вдвоём несколько песен. Собственно, музыка их и связала.
— Люся, как она попросила называть её, была фанаткой джаза и с удовольствием делилась своими энциклопедическими знаниями. Эта музыка действовала на Гурченко как гипноз. Казалось, она чувствовала его спинным мозгом, душой, кончиками пальцев. Люся рассказывала о незнакомых мне музыкантах, я показывал джазменов, которые не были известны ей. Мы виделись почти каждый день.
Актриса не дружила с техникой. Когда они ездили на съёмки, Аслан в своем айфоне делал плейлист с её любимыми джазовыми композициями: Чарли Паркер, Пегги Ли, Билл Эванс. Едва услышав «What are you doing the rest of your life» в исполнении Эванса, она каждый раз начинала плакать.
— Я не мог понять, что происходит. Люся всхлипывала: «Папочка, мой бедный папочка... Потом, потом... Когда меня не будет, ты поймёшь». А теперь я не могу спокойно слушать эту мелодию.
Людмила Гурченко шесть раз выходила замуж. Боготворила отца. Холодно общалась с матерью. И так и не смогла выстроить нормальных отношений с дочерью. Друзей у неё было мало. В основном люди «из профессии». Большинство — мужчины. Из женщин повезло только Елене Ярмак и Наталье Мантуровой, с которой актриса дружила почти сорок лет.
Все-таки смыслом жизни Гурченко, видимо, считала работу. Она была необходима ей как воздух. Если процесс увлекал, Людмила Марковна могла трудиться с утра до ночи. Первой появлялась на съемочной площадке, последней уезжала.
— Однажды я показал Люсе несколько роликов, которые снял новой фотокамерой. Новость о том, что на фотоаппарат можно снимать кино, изумила её: «Нам нужно обязательно что-то снять». Сделать успели только пробы для короткометражки. Несколько кадров я потом включил в клип на Люсину песню «Жизнь как дым», которую записал уже после её смерти. Это была последняя киноработа великой Гурченко.