Она сидела и смотрела в пол. В руках дымилась сигарета. Мимо проходили какие-то люди. Здоровались. Она кивала им головой не глядя. Лишь снова и снова глотала сигаретный дым.
...А ведь казалось, ничто не могло сломить эту крохотную женщину-девочку. Будучи совсем маленькой, она заразилась дифтерией, задыхалась, была на волосок от смерти, но точно знала, что должна жить, боролась и победила-таки эту страшную болезнь. А когда девчонкой, работая в цирке, она упала с лошади во время трюка, не испугалась, пришла в себя и снова вышла на арену.
Война? Страшно? Да. Но она пережила и эту катастрофу. Жеймо долгое время оставалась в Ленинграде, отказывалась от эвакуации, помогала больным и раненым, дежурила вместе с остальными жителями блокадного города, предупреждая людей о воздушной атаке.
И вот теперь она сидит сломленная и смотрит в пол. Страшная депрессия накрыла ее. Нет никакого спасения от этой тоски. А виноват во всем Иосиф Хейфиц. Законный муж. Изменщик, предатель. Как же он быстро забыл ее! Она все-таки уехала из окруженного войной Ленинграда. Не смерти боялась: сильно скучала по мужу, детям. До Алма-Аты, где они обосновались, казалось, будет добираться вечно. Бомбили то там, то здесь. Пробираться в тыл пришлось несколько месяцев. Вот наконец-то дом, вот дверь. А за дверью — другая женщина, Ирина Светозарова, молодая актриса. Мужу, видишь ли, сообщили, что Янину убило во время атаки на эшелон, в котором ехали артисты. Ну он по-быстрому подыскал ей замену.
Жеймо собрала детские вещи, взяла дочь и сына за руки и ушла. Говорил он ей что-то, вроде прощения просил. Но она не слушала, Янина не из таких, кто прощает предательство.
А ведь она его полюбила всем сердцем. Любовь эта помогла забыть о неудачном браке с актером Андреем Костричкиным. Все было хорошо. И вдруг такой нож в спину.
На развод ни Жеймо, ни Хейфиц не явились: не желали больше видеть друг друга. Янина делала вид, что она сильная, что все переживет. Но депрессия накрыла с головой. Она порой просыпалась утром после того, как проплакала полночи, и не понимала, кто она и где находится. Дымить сигаретами стала как паровоз.
Так однажды она сидела и курила на киностудии. А из-за угла за актрисой наблюдала режиссер Надежда Кошеверова. Кошеверова и отвела тоскующую Янину на фотопробы к кинокартине «Золушка».
Почти шестнадцать
«Ну какая же она Золушка? Ей же почти 40!» — судачили за спиной коллеги- актрисы. «Не 40, а 37, а выгляжу на все 16, а то и 12», — думала про себя воодушевленная новой работой Жеймо.
Действительно, Янину Жеймо, маму двоих детей, до сих пор иногда принимали за девочку. Именно поэтому в кино ей все больше предлагали роли детей. Так однажды ее позвали сыграть ребенка в картине «Разбудите Леночку». Жеймо тогда засомневалась: взрослая женщина, а тут — играть школьницу, даже не старшеклассницу. Она решила проверить. Надела платье своей младшей сестры и побежала на улицу. Там мальчишки играли в лапту. Жеймо тут же примкнула к ним. Правда, в лапту она играть не особо умела, за что и получила несколько затрещин от товарищей по команде.
Все пробы для «Золушки» Жеймо прошла на ура. Потом она узнала, что худсовет рассматривал в качестве исполнительницы главной героини 19-летнюю балерину Марию Мазун. Но после проб Жеймо танцовщицу забраковали.
Невероятный успех «Золушки» окрылил актрису. Она забыла про тоску и страдания. Тем более что рядом с ней уже был новый супруг: режиссер Леон Жанно.
Но медные трубы вскоре стихли. Новых ролей Жеймо почти не предлагали. Она то и дело ездила на студию озвучивать зарубежных героев, этим и жила. На эти ее заработки жили и ее дети с третьим супругом. Янина видела, как муж переживал отсутствие работы. И он все чаще стал заговаривать об отъезде… В конце концов Янина согласилась. Они собрали все необходимое и уехали с сыном в Польшу. В Москве осталась уже взрослая дочь Жеймо.
Леон Жанно быстро нашел хорошую работу, воспрял духом. А что Янина? Она, конечно, понимала, что в Польше для нее как для актрисы никакой карьеры быть не может. Пришлось смириться с тем, что актриса Янина Жеймо, лучшая из Золушек, стала простой домохозяйкой. Она пекла вкусные пирожки, следила за домом, принимала гостей. Порой любопытствующие прохожие замечали, что за столиком варшавского кафе «На распутье» подолгу сидит пожилая женщина с детскими чертами лица. Она много курила, смотрела вдаль и иногда что-то записывала на бумажных салфетках…