95 лет назад родилась великая Нонна Мордюкова. Сейчас уже можно говорить «великая», хотя понятно это было и при жизни.
Своя в доску
До сих пор таких актрис в нашем кино нет. Даже близко поставить некого. Классической женской красотой природа её не одарила. Зато талант дала мощный. Не каждый режиссёр справлялся. Рязанов, например, смог предложить ей только эпизодического «дядю Мишу» в «Вокзале для двоих», Михалков – главную роль (в «Родне»), но тоже лишь одну. Получилось, что за 60 лет, начиная с «Молодой гвардии» Герасимова, у большой актрисы – всего 6 десятков ролей. С 1991 по 2008 г.– четыре фильма! За 17 лет! В середине 1990-х Мордюкову позвали в социальную рекламу – сыграть путейщицу в оранжевом жилете. На пару с Риммой Марковой она сделала из ролика настоящий микрофильм. И всё там было хорошо – слёзы, смех, песни. Но уровень кино-то не тот! Не мордюковский.
Ей надо было, чтобы у зрителя душа сначала развернулась, а потом обратно завернулась. Комедия, трагедия, мелодрама – всё подвластно было Нонне. Главное – верил ей простой народ безоговорочно. Считал, что и в жизни она простая русская баба – кровь с молоком, своя в доску. Трудолюбивая. Сильная – всё на своих плечах вынесет. И правильно считал. Фактуру с 170 см роста и 40-м размером ноги в ридикюле не скроешь. Хотя любила актриса и ридикюли, и аккуратные часики на ремешке, и ажурные перчатки, в которые прятала большие, натруженные руки. Как и голос: любовь к прекрасному передалась Нонне от матери – председателя колхоза (вот где корни Саши Потаповой из «Простой истории»!). Одна из первых комсомолок, женщина-тракторист, Ирина Петровна моталась по станицам, поднимала по призыву партии и правительства хозяйства. При этом всегда хорошо, «как городская», выглядела, увлекалась оперой, пела.
В подражание маме Нонна стремилась быть женственной и нежной. А режиссёры подсовывали ей бесконечно Дусь, Клав, Матрён. Она хотела любить и быть любимой. А мужья всё сплошь хлюпики да альфонсы попадались. Усаживались актрисе на шею, ноги свешивали и ждали, когда она заработает, сварит, уберёт… Потом уже Нонна Викторовна признается: «Меня, провинциалку, всегда тянуло к тем, кто Байрона читает наизусть и по дому в бархатном халате расхаживает…» К сожалению, нормальные мужики среди таких не попадались. По крайней мере, на её пути. А по-настоящему быть счастливой без «своего единственного рядышком» ей казалось невозможным.
Скрывала имя отца
Родилась Мордюкова в Донецкой области, большую часть жизни провела в Москве. А любила по-настоящему только Кубань. Несколько лет назад мне довелось побывать в местах её детства и отрочества. Однако людей, которые могли бы подробно рассказать о том периоде жизни Нонны Викторовны, осталось немного. Путаются даты, имена, появляются небылицы. Кажется, ну всё уже известно о народной любимице! А белых пятен в биографии и сейчас хоть отбавляй. Хотя сама она написала две книги, сёстры и братья давали интервью. Где Мордюкова пережила оккупацию Ейска? Почему её мать на родине была Зайковской, а стала Литвиновой и под этой фамилией записана в роддоме, где появилась на свет Нонна? Как вышло, что младший брат актрисы – Литвинов Василий Алексеевич (а не Викторович, как другие пятеро детей)? Главное – действительно ли Нонну воспитал отчим, а она всю жизнь скрывала имя настоящего отца (в акте записи из украинской Константиновки строки «её тату» после «её мати» просто нет)?
В приморском Ейске, где теперь перед кинотеатром стоит памятник Нонне Викторовне, говорить о её личной жизни не любят. Многим поклонникам знаменитых артистов вообще кажется, что в юбилей надо публиковать только дифирамбы, правда – ни к чему. И что личное не имеет отношения к творчеству. Но человек-то один – снимается он в кино, варит борщ или в 80 лет женится на молоденькой. Сыграть талантливый актёр может что угодно, а внутри останется самим собой. То, что есть в нём, неслучайно. Ребёнок – это не только мать, но и отец. Так почему же не узнать, кто он?
– Зачали Нонну в Глафировке, – рассказывал мне без тени сомнения художник из Ейска Юрий Коротков, хорошо знавший семью Мордюковых. – Но пацану – 18, тёте Ире – 21. Он же не мог на ней жениться…
– Когда стали организовывать колхозы, мать Нонны по партийной линии направили сюда, в Глафировку, – откладывает в сторону недочищенную картошку Валентина Афоничева. – У неё здесь случилась любовь, она забеременела. Помню слова свёкра: «Нонка – наша!» Но чужих у них брать не принято.
– Оно-то, вишь, как у матери с Александром Афоничевым получилось, – раскрыла карты пожилая жительница Глафировки Антонина Кравченко. – Уехала она в свою Щербиновку. Там родила и вышла замуж за Мордюкова. Вин был богатенький, предстоял к высылке. Так ведь раскулачивали, ага. А вона была ж партийна. И вона его покрыла, а вин Нонку на себе записал. И вышла она Мордюкова…
«Но не орёл!»
С раннего детства Нонне приходилось и работать, и нянчить младших. Позже, уже получив Сталинскую премию за «Молодую гвардию», актриса всю семью перевезла поближе к себе, мать в Люберцах поселила. А вот отец от Ирины Петровны ушёл, и очень скоро она сгорела от рака. Надеяться четырём сёстрам Мордюковым оставалось только на двоих братьев. Но вообще-то долгие годы Нонна и для них была надеждой, опорой. Именно они, по-настоящему родные люди, были для актрисы самой большой любовью, которая не ржавеет. Не тонет… Мужья – официальные и прочие – в этот список не входили («Хороший ты мужик, Андрей Егорыч, но не орёл!»). Даже Вячеслав Тихонов, с которым Нонна прожила 13 лет и от которого родила единственного сына. Говорят, прощения друг у друга бывшие супруги попросили только в конце жизни. Когда же их подросток Володя увлёкся запрещёнными препаратами, оба были так заняты работой, что проглядели беду. Потом, конечно, пытались парня вылечить. Но было поздно.
Фильм «Русское поле» стал единственной совместной работой Нонны Викторовны и Володи Тихонова. Это он упросил, чтобы она сыграла его мать. А Мордюкова, по-актёрски суеверная, как чувствовала: не надо! Ведь по сюжету она должна хоронить погибшего сына… Была сделана маска с лица Володи, он не лежал в гробу. Но играть Нонне Викторовне всё равно было невмоготу. У съёмочной группы ком в горле стоял. Массовка рыдала, прислушиваясь, как убитая горем мать шепчет: «Вставай, сынок. Слышь? Вставай…» В это время родной сын Володя успокаивал её, присев за спиной и прячась от камеры: «Мам, ты что, я живой, это ведь съёмка…» Отошла Нонна Викторовна не скоро. Вспоминать те съёмки не хотела. Хотя картина удалась, Мордюкову признали лучшей актрисой года. Но спустя два десятилетия судьба заставила её вернуться мыслями к той страшной сцене. И снова хоронить сына. Теперь – по-настоящему.
«Как вы пережили потерю ребёнка?» – пытали её журналисты. «А я и не пережила», – отвечала Мордюкова и крайне редко соглашалась на интервью. Она ушла в себя, уверовала. И стала отказывать режиссёрам, которые в 1990-е почти не предлагали ничего приличного. Всё чаще можно было услышать: «У Мордюковой дурной характер». А она просто ни под кого не подстраивалась, говорила, что думала. И вынуждена была стать сильной. Так вышло: «надёжной мужской руки не встретилось»...