Чего народный артист еще не знает в профессии, в которую пришел 15-летним? Какую книгу принимался читать трижды, но так и не одолел? Почему завидует сыну-десятикласснику? Об этом и не только aif.ru поговорил с Сергеем Гармашем.
Садовник с трудной судьбой
Аif.ru: — Сергей Леонидович, до Нового года всего месяц. В спектакле «И Вас с наступающим...» вы играете Деда Мороза — точнее, профессионального артиста, который вынужден подрабатывать в Новый год, разнося подарки детям и танцуя с ними вокруг елки. А вам самому приходилось в молодости это делать?
Сергей Гармаш: — Один раз это было, в юности — в театральном училище Днепропетровска. Я участвовал в самодеятельном спектакле завода. За маленькие деньги. Мы ведь тогда искали всякую возможность заработать: и огороды копали, и на мясокомбинате работали. Второй раз это случилось в Москве, когда я уже служил в «Современнике». И все!
— У этого спектакля нелегкая судьба...
— Да, он шел в «Современнике» довольно долго. Хорошо продавался, замечательно принимался. После перерыва мы лет восемь играли его с Игорем Скляром. Но потом я из «Современника» ушел, театр восстанавливать спектакль не планировал, а вся материальная часть (сценография, декорации) лежала там мертвым грузом. Тогда мы с директором «Центра театра и кино под руководством Никиты Михалкова» Игорем Поповым решили восстановить спектакль на новой сцене. Что и было сделано. Я как режиссер занимался восстановлением спектакля. Главными исполнителями остались я и Игорь Скляр. История человеческая. Новогодняя. Достаточно серьезная, но рассказанная смешно.
— В последние лет 30 кинематографисты жалуются, что нет хороших историй, достойных сценариев. Поэтому и фильмов ярких не появляется. Согласны?
— Неправда! При всей сложности ситуации, в которой мы оказались во время пандемии, минимум одна-две картины уровень фестиваля класса «А» (Венеция, Канны, Москва, Сан-Себастьян) достигают.
Год назад я снялся в фильме «Чебурашка» той же компании и того же режиссера, что делали «Последний богатырь», который, как вы помните, «порвал» кассу. В «Чебурашке», который выйдет в прокат 1 января 2023 года, я играю Гену. Не крокодила, но человека. Там вообще все люди. Мой герой — садовник в дендрарии, у которого очень непростая судьба: жена погибла, дочь с ним не общается. Словом, семьи фактически нет. Он страшно одинок. Но как по волшебству в его жизни появляется принесенный ураганом Чебурашка...
Я люблю детское кино, обожаю «Морозко», но опыта съемок в сказках до сих пор не было. И вдруг — не поверите — сразу три детские картины встали в график: «Чебурашка», «Василиса и королева лайков» Павла Лунгина и «Летучий корабль» Ильи Учителя.
А какое количество сейчас телепродукции, сколько новых платформ!
— В отличие от многих коллег вы смотрите сериалы. Что-то зацепило в последнее время?
— На спектаклях бываю, но не так часто, как хотелось бы — в силу занятости. Сериалы же можно смотреть дома. Когда удобно. Допустим, «Вампиры средней полосы». Только из-за названия... не стал бы смотреть. Долго отказывался, но постоянно слышал восторги от одного, второго, третьего. Не выдержал — включил. И... не смог оторваться. Это же безусловная победа проекта, правда? Потрясающе интересная история! Представьте: живет в Смоленске маленькая тихая вампирская семья, которая никого не душит, но ворует и пьет донорскую кровь. Самое интересное: к концу сериала я оказался не на стороне людей, а на стороне вампиров. Уверяю: с вами было бы то же самое. Это и есть момент искусства.
Или вот Петя Тодоровский снял чудесный «Полет». Воистину: яблоко от яблони недалеко упало. Внук Петра Ефимовича, он сам написал сценарий и сам сделал сериал с прекрасными актерскими работами.
Недавно с огромным удовольствием посмотрел The Beatles: Get Back — документальную ленту о том, как спустя 60 с лишним лет появляются съемки молодых «Битлз». И мой сын-десятиклассник смотрел его с большим интересом. А год назад — я был на съемках — он звонит мне: «Папа, появилась “Игра в кальмара”. Ты должен посмотреть. Это очень здорово!»
«Для мужчины служба обязательна!»
— То есть у вас с сыном общие интересы?
— А как же! Ване было шесть лет, когда я начал приучать его смотреть кино, на котором вырос сам: советское, российское, потом — зарубежное...
— Насколько вы вникаете в его школьные дела? Что изучает по истории, по литературе?
— Достаточно вникаю. Недавно он читал мне свое сочинение по роману «Отцы и дети», который я не очень люблю и не считаю выдающимся произведением Тургенева. Мне нравятся «Записки охотника». Драматургия его недооцененная и не занимает в театре такого положения, как Островский, Горький или Чехов. У них более сильные пьесы. Но, например, «Нахлебник» Тургенева — безумно пронзительный. Хороши «Разговор на большой дороге», «Завтрак у предводителя»...
Так вот, Ваня написал сочинение на 6 страниц. Я даже позавидовал сыну. Надеюсь, мне удалось научить его читать не только то, что задают в школе. Он уже в оригинале одолел «1984» Оруэлла, «Портрет Дориана Грея» Уайльда. Программу по литературе вообще освоил раньше многих сверстников. Прошлым летом, к примеру, прочитал «Войну и мир». А в этом году, поменяв школу, заявил: «Наверное, придется перечитать “Войну и мир”».
— Несколько лет назад вы хотели, чтобы Ваня прошел армию...
— И сейчас могу это повторить. Если не поступит в институт, где есть военная кафедра, значит, пойдет служить. Считаю, мальчику это нужно обязательно.
«Сказал себе: “Хватит мучиться!”»
— Возвращаясь к теме литературы. Сами вы, кажется, очень уважаете Алексея Иванова.
— Люблю «Географ глобус пропил», «Общага на крови», «Золото бунта»... Иванов — писатель, который очень, очень в традициях русской литературы. Когда я взялся за «Географа», думал, это чернуха, которая попытается меня рассмешить, развлечь, будет ерничать. Оказалось, роман в середине повествования заставляет тебя сильно сменить объектив. Сначала хочется расстрелять ужасный класс, о котором, как в моей роли в спектакле «И Вас с наступающим...», ты рявкаешь: «Ужас, а не дети!» А потом смотришь с другого ракурса — и не просто сопереживаешь, а становишься на их сторону. Обожаю такие моменты. Это большое достоинство романа.
К слову, мне предлагали сниматься в картине «Сердце пармы», которая сейчас идет с большим успехом. Но не очень импонировала роль. Однако я записывал аудиокнигу и хорошо знаю материал. Замечательное эпическое произведение, хотя в нем очень много этноса. И увлекательнейшее чтиво, которое требует немалых усилий. Скажу честно: я трижды в жизни принимался читать «Улисса» Джойса. И после третьего раза сказал себе: «Хватит мучиться: это литература для филологов высочайшего полета».
— Бывает, и в кино не все можно понять. Вы вот до сих пор учитесь на просмотре русских и зарубежных киношедевров.
— Да. И все равно многого не знаю. Это не позерство, поверьте. Вот смотрю, как Майкл Корлеоне (Аль Пачино) после первого убийства сидит и молчит. И не понимаю, как он это делает. Как держит процесс, когда все мысли, что вертятся в голове, вырываются наружу. Как из него, молчащего, исходит текст. Могу бесконечно смотреть «Без вины виноватые», но так и не пойму, как Алла Тарасова произносит: «Мальчик мой, мальчик мой!..» И как Владимир Дружников говорит: «Давайте выпьем за матерей, которые бросали своих детей».
Есть огромное количество актеров, чье ремесло и способ существования можно изучить. Но есть и те, которые настолько загадочны и до такой степени индивидуальны, что понять их — за пределами возможного. Таким был, к примеру, Олег Даль.
— Есть у вас киноработы, которые хотели бы стереть из памяти?
— И не только стереть. Хотя... Нет ничего постыдного в том, что ты был неопытен, глуп, самоуверен и выполнил работу не так, как сделал бы сейчас. В моей фильмографии две сотни работ. Но это же ничего не значит! Если называть ленты, ставшие не только частью жизни, но и частью меня, хватит пальцев двух рук. В список войдет первый фильм, моя путевка в жизнь, — «Отряд». Здесь же будут «Любовник», «Дом», «Свои», «12», «Нежный возраст», «Русская игра», «72 метра», «Бедные родственники».