140-летний юбилей Алексея Толстого, чьи произведения читал в нашей стране, наверное, каждый, в нынешнем январе прошёл незаметно. А ведь он написал «Хождение по мукам» и «Петра Первого», «Аэлиту» и «Гиперболоид инженера Гарина», «Золотой ключик, или Приключения Буратино» и ещё десятки сказок, повестей, рассказов, пьес…
100 тыс. рублей передал на танк
– Дед и бабушка познакомились в 1913 г. Оба были несвободны, но в 1914-м любовь вспыхнула с такой силой, что жизни порознь они себе уже не представляли, хотя пожениться смогли только в 1917-м. Они были вместе больше 20 лет, включая самое драматическое время эмиграции. Моя бабушка, замечательная поэтесса Наталья Васильевна, с детства писала стихи, их высоко ценил Иван Бунин. Однако лучшие произведения были созданы ею после разрыва с Алексеем Толстым в 1935 г.
– Ваш отец был самым младшим из детей. Алексей Николаевич наверняка баловал его?
– Он появился на свет в январе 1923-го в Берлине. В полгода отца перевезли в Ленинград. И вы правы – как самого младшего его баловали. Особенно мать. Дмитрий рано проявил талант к музыке, она любила слушать, как тот играет на рояле, радовалась его успехам. Пока жили вместе, Алексей Николаевич тоже занимался сыном: рассказывал про эмигрантские путешествия, читал книги, присылал открытки из зарубежных поездок. После развода общались меньше, но, бывая в Москве, Дмитрий заходил к Алексею Николаевичу. А во время войны они вместе были в эвакуации в Ташкенте. В 1943-м гонорар за «Хождение по мукам» (порядка 100 тыс. руб.) писатель передал на создание танка, который назвали «Грозный». Танк участвовал в боях, дошёл до Румынии, но дальше его следы затерялись.
– Дед действительно был личным другом Сталина?
– Да. И, пользуясь дружбой, писал многочисленные письма с просьбой освободить арестованных священников, писателей, актёров. Пытался вернуть в Россию Бунина и Куприна. Про политические взгляды Толстого спорили и спорят много. Но тут коротко не скажешь.
– Последняя любовь настигла писателя по возвращении из эмиграции?
– Не сразу... Вернувшись, он с семьёй поселился в Ленинграде на Ждановской набережной. Спустя несколько лет все перебрались в Детское село (Пушкин). А в 1935-м Толстой ушёл из семьи и, женившись на секретарше Людмиле Баршевой, переехал в Москву. Ему выделили особняк на Спиридоновке. Я бывал там и хорошо помню кабинет деда, его стол, гостиную с камином. Дом в Пушкине на Церковной улице, где был написан «Буратино», пришлось сдать государству (надеюсь, в ближайшие годы там откроется музей), мебель, посуду и прочее перевезли в Москву. Но кое-что досталось моей бабушке Наташе. Ей дали небольшую квартиру в Ленинграде на Петроградской стороне, и она въехала туда вместе с младшим сыном. Братья отца Никита и Фёдор уже жили отдельно. В 1959 г. отец, получив квартиру, поселился там с женой, только что родившимся сыном, матерью, тёщей и падчерицей. Так к нам попали вещи Алексея Толстого: картины, мебель, посуда. Всё это использовалось по назначению: в антикварных шкафах хранили одежду, в старинных креслах сидели, из венецианских бокалов пили, в раритетные пепельницы стряхивали пепел. И сейчас – так же. Это память о деде. Хотя я его никогда и не видел.
– А книги о нём читали?
– И Петелина, и Варламова. Второй написал много лучше. Видимо, потому что не боялся цензуры. Но больше всего я узнал о деде из рассказов отца (он часто выступал с воспоминаниями, написал мемуары «Для чего всё это было»), а также дядюшек Никиты и Фефы и моей тёти Марьяны.
«Папа, а что такое сугроб?»
– Ваша бабушка стала прототипом Кати Булавиной в «Хождении по мукам», а вашему дяде Алексей Толстой посвятил «Детство Никиты».
– Он описал своё детство. А книгу посвятил пятилетнему сыну Никите. Она была издана в Берлине в 1922 г., и в ней чувствуется огромное желание Толстого вернуться в Россию. Однажды Никита спросил: «Папа, а что такое сугроб?» И это стало решающим аргументом для возвращения.
– Вот только в России больше знают Льва Николаевича и его потомков…
– Лев Толстой – великий русский писатель. Для меня это очевидно. Дед был его современником, и публиковаться ему было непросто. Даже бабушка при знакомстве сказала Алексею Толстому: «С такой фамилией можно писать и получше». Но и в тени великого Льва Алексей сумел стать писателем, о чём свидетельствовали знаменитые литераторы… Я знаком с потомками Льва Толстого – Александром из Парижа, Степаном из Стокгольма. Наш клан тоже разросся. У деда было 12 внуков. Правнуков – более двух десятков. Я уже не пытаюсь сосчитать праправнуков. Раньше мы старались собираться. Но потом члены нашей большой семьи расползлись по миру. Некоторых я даже никогда не видел.
– Среди потомков Алексея Толстого – литературовед, писательница, хирург-панкреатолог, физик. Ваш отец был композитором. А вы ушли в химию…
– Меня рано заинтересовали математика, физика. Но я выбрал химию: понравилось её положение между точными и естественными науками. Говорят: математика и физика – это науки, а химия и биология – науки и немного искусства. После МГУ я трудился в разных НИИ, защитил диссертацию и до сих пор работаю в Радиевом институте им. Хлопина.
– Мне кажется, творчество вашего деда не оценено в полной мере. Почти неизвестны широкой публике произведения о Великой Отечественной.
– А знаменитый цикл «Рассказы Ивана Сударева»? А лучший, на мой взгляд, из военных рассказов – «Русский характер»? Алексей Толстой был членом комиссии по расследованиям фашистских злодеяний на территории СССР. Есть мнение, что именно работа в этой комиссии его и сгубила. Онкология ведь очень чувствительна к стрессам. А стресс, который испытывал Толстой, когда изучал подробности немецких злодеяний, присутствуя на судебных процессах и казнях фашистских преступников 1943–1944 гг., был чудовищным. Говорили, он возвращался в Москву с чёрным лицом. В феврале 1945-го дед умер от рака лёгкого. Ему было 62 года.
Кстати
Женат писатель был четырежды, до взрослого возраста дожили (вместе с пасынком Фёдором) четверо детей. В 1917-м третья жена, Наталья Крандиевская (на фото), родила Никиту, спустя шесть лет – самого младшего ребёнка Алексея Толстого – Дмитрия. У него-то в 1958 г. и появился на свет Денис…