30-летний российский режиссёр около восьми лет работал над сценарием своего первого полного метра «Китобой», но как только проект был завершен, он сразу же был приглашен с ним на Венецианский кинофестиваль. А потом собрал сразу несколько призов (в том числе за лучшую режиссуру) на «Кинотавре»
Корреспондент «АиФ. Европа» пообщалась с Филиппом Юрьевым после премьеры.
Катерина Мигулина, «АиФ. Европа»: Ваш фильм сравнивают с «Левиафаном» Андрея Звягинцева и «Как я провел этим летом» Алексея Попогребского.
Филипп Юрьев: «Левиафан» — самый известный российский фильм последних лет. У многих возникает ассоциация с костями кита, которые присутствуют в обоих картинах. В фильме Звягинцева скелет кита — искусственный, его смонтировали в Мурманске, а мы сняли настоящее кладбище китов. В СССР была китобойная флотилия, китов убивали в индустриальных масштабах. Останки животных свозили в тундру, где они хранятся до сих пор. Киты — странные существа. У них огромные кости, похожие, то ли на птиц, то ли на динозавров, то ли на инопланетян.
«Как я провел этим летом» мне нравится меньше «Левиафана». Хотя должен отметить удивительные съёмки природы. Тундра снята скрупулезно, фанатично, в разных состояниях. А вот то, что происходит между главными героями, вызывает у меня вопросы.
— Но в отличие от этих фильмов, «Китобой» всё-таки вселяет надежду... Читала, что вы тоже планировали сделать трагический финал?
— Да, у меня был другой финал, мальчик погибал. Счастливый финал появился с годами. Я понял, что чем больше ты переживаешь в жизни, тем больше хочется верить в хорошее.
— Исполнителя главной роли Лёшки вы нашли в интернате?
— Да, в реабилитационном центре, но Володя Онохов оказался там временно, он не сирота, как Вова Любимцев, который сыграл друга Лёшки. У него есть мама в поселке Лаврентия.
— Сложно было работать с «трудным» подростком?
— Непросто. Володя не понимал, что съемки — это его работа на долгих три месяца. Характер у него очень взрывной, импульсивный, энергия через край. Съёмочная группа должна была подстраиваться под настроение не только Вовы, но и его девушки. У него был «роман» с девочкой из поселка. Когда она ему долго не отвечала на сообщения, для нас начинался кошмар. Вова сидел мрачнее тучи и не хотел идти в кадр. Мог запросто швырнуть мобильник о стену, кричал: «Отвалите!» Однажды он даже резал вены, но так, слегка, поперек, явно чтобы привлечь внимание и вызвать жалость. Как-то он позвонил нашему второму режиссеру: «Антон, я убежал из дома!» — «И что?!» Бросил трубку. Снова звонит: «Я уже далеко убежал!» Вова хотел, чтобы его догоняли, уговаривали, так что нам пришлось непросто каждый раз вовлекать его в процесс работы.
— Теперь-то, после выхода фильма, наверное, все девочки его?
— Конечно, он чувствовал себя кинозвездой, особенным, всегда умел привлекать внимание к себе. Парень он внешне интересный, уверенный в себе, с девушкой у него всё хорошо, насколько я знаю.
— Судя по фильму, чукотским мальчикам нравятся исключительно голубоглазые блондинки?
— В Анадыре чукчей немного, много приезжих по разнарядке. Я открыл для себя, что чукчи — очень красивый народ. Нам кажется, что они все на одно лицо, но это не так. Они похожи на индейцев, древних людей, в их характерах что-то мощное, жесткое, крепкое. Воины, охотники, они совсем не похожи на героев анекдотов. Единственный народ, не завоеванный Екатериной Второй, никогда не плативший дань. Убийство для них — инстинктивная вещь, своя особая философия жизни и смерти.
— Как к вам в фильм попала такая звезда, как Кристина Асмус?
— Она узнала о нашем проекте и сама предложила встретиться. Сделали пробы. Однако потом случился скандал из-за её откровенных сцен в фильме «Текст» Клима Шипенко. Кристину начали травить, они с мужем, известным юмористом Гариком Харламовым, объявили о разводе... Кристина хотела было отказаться от нашего проекта, но, посмотрев материал, поняла, что это не имеет ничего общего с «Текстом». Кристина исполнила роль виртуальной бессловесной «подруги» Лёшки из платного эротического чата, которая живёт в далёком Детройте.
— Из фильма возникает ощущение, что на Чукотке не хватает женщин и мужчины страдают...
— Большинство мужчин там семейные, ведут размеренную жизнь. Проблема в том, что молодежи там нечего делать. Энергии много, они маются от нечего делать, ездят на мотоциклах, курят, пьют, отрываются на дискотеках, мало чем отличаются от наших подростков из других регионов России. И я таким был, правда, часть моего детства прошла на Кипре, где жили мои бабушка и дедушка, я на треть грек.
— Не было идеи привезти Вову на премьеру в Венецию?
— Очень хотелось, но это сопряжено с рядом проблем. Во-первых, у него нет загранпаспорта, во-вторых, билет из Анадыря в Москву стоит от 50 000 рублей. Не пригласить исполнителя главной роли — свинство. Обязательно его привезем на «Кинотавр». И Кристина Асмус приедет поддержать картину в Сочи.
— Вы ели китовое мясо?
— Отказался, это пища местных жителей, необходимая для их здоровья, так как у них в тундре нет ни овощей, ни фруктов... Кто-то из нашей группы попробовал и мясо кита, и мясо моржа, но лично я не хочу есть существ, занесенных в Красную книгу... Когда я наблюдал охоту на кита, затем — разделку, море, ставшее красным от крови... Очень тяжелое зрелище, меня тошнило от запаха смерти. Но этот тяжелый промысел — часть жизни чукчей. Они живут в самом неприспособленном месте для жизни человека. Там нет деревьев, только мох, вечная мерзлота. Кит и морж — вся их жизнь, они шьют из их шкур одежду, из жил и костей строят дома, их жиром обогревают жилища.
У них свой способ охоты: кидают в кита гарпун с «пых-пыхом» — шариком, наполненным воздухом, который не даёт ему поднырнуть глубоко, окружают его... Если кит поднимет хвост и ударит, то лодка моментом сломается и все погибнут. А вода холодная, в ней человек погибает через пару минут. Китобойня — самая честная охота. Это нельзя сравнивать с тем, когда толстосумы окружают несчастную зверушку и палят в неё толпой ради забавы.
— Вы встречались с местными духами?
— Чукчи поклоняются духам животных: киту, ворону, моржу. У них такая философия: это не они убивают кита, а бог им дает его в дар, и они благодарят за него духа. Мистическая линия появилась в фильме, когда я услышал рассказ одного из местных охотников: «Ехал я с охоты обратно, мотоцикл закипел, я стал его чинить. Смотрю — Дух идёт. Я поздоровался, и тут же мотоцикл завёлся». Он говорил о духе так, как будто соседа встретил на пути.
— Как в фильме появился «сказочный пограничник» в исполнении Арье Вортхальтера? Он тоже из серии призраков?
— Да, он спаситель нашего героя, возможно, и его тоже прислали духи. Мне нужен был иностранный актёр, но в Москве все пробы прошли неважно. Как вдруг наши бельгийские партнеры связали нас с Арье, в 2018-м он получил награду на Каннском кинофестивале за фильм «Девочка». Он бельгиец, но жил в Штатах, владеет английским языком блестяще. Он согласился не только потому, что ему понравился наш сценарий, но и так как хотел побывать на Чукотке. Актёр известен своими путешествиями по труднодоступным местам планеты. В итоге Арье отменил свой билет и решил провести с нами три месяца. Чукотка покорила его сердце.