Поэт был на виду. И вдруг в середине 1980-х гг. пропал.
800 писем для любимой
К тому времени песни Онегина исполняли Алла Пугачёва, Муслим Магомаев, Валерий Ободзинский, Валентина Толкунова, Полад Бюльбюль-оглы, Юрий Антонов, «Весёлые ребята». После исчезновения поэта знакомые и друзья терялись в догадках, что могло произойти. Поползли слухи: спился, умер. Как же всё это было далеко от истины. Хотя в некотором смысле он действительно «умер». И вряд ли его друзья из богемной среды при встрече узнали бы в человеке с длинной седой бородой, одетом в рясу, того самого Онегина.
«Став монахом, он редко выбирался в город. Помню нашу пешую прогулку по Москве, когда он вспоминал, как 17-летним приехал в столицу из Баку. Поступил в Литинститут, закончил его с красным дипломом, — рассказывает настоятель Никольского храма в подмосковном с. Лямцино протоиерей Александр Трушин. — Когда мы проходили один двор, он сказал: „А вот здесь я жил. И тут валялся пьяным“. Так он себя смирял, вспоминая свои грехи. Будучи монахом, ни разу не пригубил спиртного. Говорил: „Своё Каспийское море я уже выпил“. Мог за столом открыть бутылку вина, по запаху определить, какой сорт винограда, но сам не пил. А курить бросил сразу после крещения».
В своей прошлой жизни Онегин был душой компании. Обожал угощать друзей в ресторане. Расплачивался, доставая из карманов скомканные «пятёрки» и «десятки». К деньгам, которые появились у него, автора популярных песен, отношение было лёгкое. А в студенческие годы жил, как все иногородние, в общежитии.
Уже тогда он выделялся поэтическим талантом. А ярким именем — Онегин — обязан был маме, любительнице русской словесности. Сына, родившегося в Баку в 1937 г. — год 100-летия со дня гибели Пушкина, — она решила назвать в честь главного героя романа «Евгений Онегин».
После института он отслужил в морской авиации. Из армии написал 800 писем любимой девушке Валерии. Свадьбу сыграли в Москве. Вскоре родился сын Юсиф (в крещении Михаил). Онегин работал на Всесоюзном радио в музыкальной редакции. Рассказывал о советской и зарубежной музыке. Но главными были стихи.
Однажды к поэту обратился композитор Давид Тухманов с готовой мелодией. Так появилась «Восточная песня» («В каждой строчке только точки после буквы «Л»), которая имела оглушительный успех. Потом не меньшей популярностью пользовались «Алёшкина любовь» («Говорят, что некрасиво, некрасиво отбивать девчонок у друзей своих»), «Позвони» («Ты мне вчера сказала, что позвонишь сегодня»), «Дождь» («Жёлтый дождь стучит по крышам, по аллеям и по листьям») и многие другие. Старшее поколение и сегодня помнит эти песни, которые во времена их юности звучали буквально отовсюду.
Ушёл на пике славы
Онегин сумел затронуть лирическую струнку в душах современников. Песен о любви тогда просто не хватало. А вот официальные инстанции он сильно раздражал. Тогдашний министр культуры Екатерина Фурцева не раз давала понять: несправедливо, что Гаджикасимов получает такие высокие гонорары и при этом не написал ни одной песни про партию. В итоге, по заданию сверху, творчество поэта раскритиковали в центральной советской прессе. Назвали стихи Онегина примитивными. Но слушатель считал иначе: было продано почти 16 млн пластинок с его песнями. Абсолютный рекорд для нашей страны. Артисты выстраивались в очередь за стихами Гаджикасимова, ведь они сразу становились хитами.
И вдруг, на пике славы, поэт исчезает. Возможно, единственным, кто знал, что происходит, была многолетний редактор студии грамзаписи «Мелодия» Анна Качалина. Будучи верующей, она и в советское время регулярно посещала храм. Незадолго до своей смерти Анна Николаевна дала интервью режиссёру, автору документального фильма «Храм для Онегина» Арзу Уршан. И рассказала, что однажды ей позвонил расстроенный Гаджикасимов. Пожаловался на личные неурядицы. Выяснилось, что известному на всю страну поэту-песеннику негде жить. У Качалиной накануне умер отец, соседняя комната опустела. Она предложила её Онегину. Там-то поэт впервые взял в руки Библию. И не мог оторваться от неё три дня, читая и днём, и ночью.
«Я тогда на несколько дней полностью ослеп, но, потеряв зрение внешнее, обрёл внутреннее», — делился он с Качалиной.
В 1985 г., в 48 лет, потомственный мусульманин Онегин Юсиф оглы Гаджикасимов принимает крещение с именем Олег. Потом целый год приютом ему служила заброшенная дача, где он занимался изучением религиозных книг. И уже тогда задумался о монашеской жизни.
Взял монастырь с собой
«Анну Качалину Онегин называл крёстной матерью. Я познакомился с ним в конце 1980-х, когда он уже был Олегом и трудился послушником в монастыре Оптина пустынь, — рассказывает отец Александр Трушин. — Тогда сам я ещё работал инженером и чем мог помогал монастырю, который восстанавливали из руин. Спустя год пребывания в обители послушник Олег был пострижен в иноки с именем Афанасий.
В дальнейшем он ещё дважды сменит имя — при постриге в монашество его нарекут Силуаном, а когда незадолго до кончины он примет схиму, станет Симоном. Именно это имя — иеросхимонах Симон — и будет выбито на кресте на его могиле. А я как священник буду исповедовать и причащать отца Симона в последние годы его жизни.
Наши судьбы плотно переплелись после того, как монаху Силуану в силу обстоятельств пришлось жить вне стен монастыря. Первое время он жил в моей московской квартире. При мне его навещал известный старец и, глядя, как живёт отец Силуан, сказал, что тот „взял монастырь с собой“.
Он, и правда, не давал себе послаблений. Год за годом на Великий пост, который длится 48 дней, просил запирать его в квартире. Отключал телефон. Как-то я не смог приехать к нему в день Пасхи, а только на следующий. „Что же ты не приехал? Мне так хотелось разговеться!“ Оказалось, он не рассчитал скромный запас сухих продуктов и последнюю неделю пил только воду. Носил сапоги, хотя у него были больные ноги. Порой снимал сапог и выливал оттуда кровь. Когда заболел раком, не принимал никаких препаратов вплоть до последнего дня, а ведь боли были адские. За три дня до кончины, зная о её приближении, беседовал со своими духовными чадами, давал наставления».
Он ушёл в 65 лет. Среди его чад были самые разные люди. И у каждого судьба кардинально поменялась после встречи с отцом Силуаном. «После нашего знакомства у меня было чувство, что никто в мире меня так не понимает, как этот монах, — рассказывает президент Фонда поддержки ветеранов и инвалидов спорта Вадим Бариев. — Во время первого нашего разговора я разрыдался. Рассказал ему всю свою жизнь. Благодаря отцу Силуану я, тогда ещё мусульманин, принял православие. А потом по молитвам батюшки случилось так, что и два моих брата, и две сестры стали православными.
С отцом Силуаном мы совершили много паломнических поездок. Порой он рассказывал о своей прошлой жизни. Бывало, где-то радио включено, песня звучит. „Эту песню я тогда-то написал“, — мог сказать. Как-то я полюбопытствовал: „Вы, правда, были таким богатым?“ Он в ответ спросил, сколько я сам получаю. Когда я назвал сумму (для конца 1990-х весьма приличный месячный заработок), усмехнулся: „Столько я в день зарабатывал“.
Его разыскивали коллеги из прошлой жизни, но он избегал встреч с ними. Для него это был лишний соблазн. Всю ту свою славу и богатство он поменял на монашескую одежду и кирзовые сапоги».