«Оставить после себя несколько строк в истории — не так уж мало: от большинства людей остается лишь тире между датами», — говорил в фильме «Доживем до понедельника» герой Вячеслава Тихонова, 95-летие которого отмечается 8 февраля.
О том, что останется после него самого в истории, народный артист мог не волноваться. Не так много в отечественном кинематографе исполнителей, кого зрители запомнили не по одной, пусть и роскошной громкой работе, а по целой россыпи ролей-жемчужин. Многие картины с его участием вошли в Золотой фонд советского и российского кино.
Чтобы Тихонова никогда не забыли, ему достаточно было сыграть деревенского тракториста в фильме «Дело было в Пенькове», князя Андрея в «Войне и мире», учителя истории в ленте «Доживем до понедельника» и штандартенфюрера СС в «17 мгновениях весны». Иные скажут: хватило бы одного Штирлица.
А ведь были еще рядовой Стрельцов, писатель Иван Иваныч с любимым Бимом, капитан Суздалев, Володя Осьмухин, архивариус Шарлемань, Константин Гаврилович Кожемякин...
«Не думай о секундах свысока»
Лейтенанты и матросы, капитаны и майоры, полковник и генерал... Персонажи в погонах актеру доставались неслучайно. С развлечениями в его детстве было туговато. Кино было чуть ли не единственной радостью. Когда в родной Павловский Посад привозили новую ленту, ребята тут же выведывали: «Про войну или про любовь?» Смотреть про чувства мальчишки не хотели. Другое дело — про настоящих героев. Кто-то мечтал стать как они. А Славе, втайне мечтавшем об актерской стезе, особенно нравились Чапаев-Бабочкин и Александр Невский-Черкасов. Родители же видели его инженером или агрономом. Так что подростком он освоил профессию токаря по металлу, во время войны трудился на заводе. Потом поступил в Автомеханический институт... И вдруг в один день рванул на «Мосфильм». Ходил там у проходной, разглядывал все. Пока кто-то не подсказал, что, прежде чем сниматься, надо выучиться. ВГИК Тихонова, однако, не ждал. Если бы не легендарный актер Борис Бибиков, обративший внимание на расстроенного парня, может, и не решился бы Слава во второй раз штурмовать институт.
Ему говорили: «Вы не киногеничны», «Нам нужно лицо попроще». Не будь Ростоцкий упертым, не случилось бы того «Пенькова», которое любят многие поколения зрителей. Его ведь убеждали, что деревенских трактористов с внешностью Тихонова не бывает. «Ну, я его отправил просто в вагончик трактористом на месяц, он там закурил, за что мне всю жизнь не благодарен, запил... и стал вообще трактористом», — вспоминал потом Ростоцкий.
Бондарчук, напротив, был убежден, что Болконский — это совсем не Тихонов. Он рассчитывал на Иннокентия Смоктуновского или Олега Стриженова. Но оба отказались. Пришлось Бондарчуку снимать в роли князя актера с большими рабочими руками, да еще с наколкой «Слава» на кисти.
Сегодня сложно представить кого-то иного в роли Болконского. Но после выхода фильма критики не были благосклонны к Тихонову. Он и сам остался недоволен своим князем. Даже думал распрощаться с актерством. Однако друг Ростоцкий снова спас ситуацию. Ему удалось убедить Вячеслава, что школьного историка может сыграть только он, а если откажется, сам режиссер оставит карьеру и будет выращивать картошку...
Всю жизнь Вячеслав Тихонов тщательно выбирал роли и не боялся отказывать режиссерам. Бегать в течение года из картины в картину, как это принято у современных артистов, было не в его правилах. Снимаясь в «Войне и мире» и «17 мгновениях весны», он манкировал другими предложениями. Ему нужно было сосредоточиться на роли и вжиться в героя, изучив не только первоисточник, но и литературную критику, мемуары. А это требовало времени, умственных усилий, нервного напряжения. В советское время ведь многие режиссеры репетировали прежде, чем снимать. И делали порой десятки дублей. Приходилось думать об экономии пленки, но качество было важнее. Лиознова, Бондарчук, Ростоцкий отвечали за результат головой и карьерой.
Так же относился к работе Вячеслав Тихонов. Вечно сомневающийся, необыкновенно скромный. Скорее закрытый, чем общительный, в конце жизни он, беззаветно любимый зрителями, переживал, что так и не раскрылся в кино в полной мере...
«Мгновенья раздают кому — позор,
Кому бесславье, а кому бессмертие»
В личной жизни он, кажется, напротив, ощущал себя недолюбленным. Хотя уж кого-кого, а Тихонова женщины всего Союза обожали. Многие считали его идеальным претендентом на роль мужа, забрасывали письмами. Но ему с лихвой хватило первой школьной любви, двух официальных браков. А сколько было романов, теперь не вспомнит никто. Как говорит его человек с нимбом: «Ты дурак, Андерсен, что прошел мимо такого чуда, как любовь женщины. Тут я тебя как мужчина не одобряю...»
Интеллигентный до мозга костей, с аристократической внешностью (хоть и из простой семьи), актер старался ничего не рассказывать о личной жизни, тем более — о трагическом раннем уходе сына Владимира. И если в советские годы семейные перипетии удавалось сохранять в тайне, то с наступлением века интернета скрыть что-то стало почти невозможно. Однако многое из того, что известно о приватной стороне жизни актера, рассказано в основном коллегами, журналистами. Подчас — теми, кто плохо его знал.
О браках Тихонова написано немало. Первая его жена Нонна Мордюкова и сама издала книжку мемуаров, где, не стесняясь, «отхлестала» бывшего мужа — «сухаря». Вторая — переводчица Тамара — прожила с актером 42 года. Но в последнее время народ судачил и о разводе супругов — мол, он на любимой Николиной горе, она — на Кропоткинской в Москве.
После смерти актера родственники (жена тогда дала, кажется, первое интервью в жизни) оправдывались: Тамара Ивановна из-за перелома шейки бедра с трудом ходила и не хотела, чтобы ее видели в таком состоянии. К тому же должна была наблюдаться у врачей.
Может, так и было. Только почему же доктор, наблюдавший и лечивший самого Вячеслава Васильевича, констатировал после его смерти: во многом виновато одиночество и ненадлежащий уход. Невыносимо же было смотреть на великого актера, который на закате жизни взирал на мир глазами, полными слез. Дыма-то без огня не бывает. Да и прозвище «великий отшельник», данное Тихонову журналистами, вряд ли было случайным. Поневоле поверишь, что отдушиной для народного артиста стали в последние годы телефонные разговоры со школьной подругой Юлей и вечной радисткой Кэт Екатериной Градовой.
Говорят, отношения с Юлей молодой актер поддерживал, даже когда Нонна ждала ребенка, метался, переживал. А спустя много лет разыскал ее. И оба поняли, что всю жизнь любили друг друга...
Симпатию к Екатерине Градовой «Штирлиц» испытал на съемках легендарной эпопеи. Хотя был женат уже вторым браком. А на нее тогда запал коллега по Театру Сатиры Андрей Миронов. Когда он появился на площадке «17 мгновений весны», все просто рухнули — Миронов считался одним из самых завидных женихов Москвы.
Режиссер, конечно, заметила блеск молнии между Катей и Тихоновым. Но для картины эти флюиды были только во благо («Красавицы его преследовали, и не всегда он мог устоять», — скажет позже Лиознова). Даже на черно-белом экране видно, как неровно дышит Штирлиц по отношению к Кэт. «Понимаешь, малыш...» — говорил он ей нежно (и в этом «малыше» было все!). А потом она плакала у него на плече, когда он вез ее в машине (привет от Дорониной и Ефремова!)...
Тогда им пришлось расстаться. Общение по душам возобновилось лишь на закате жизни Тихонова, когда он мог подолгу беседовать с Катенькой по телефону. Вспоминать, грустить, переживать, радоваться. С ней ему было тепло, уютно. Даже на расстоянии...
В последний раз они разговаривали за неделю до его ухода. «Он по-прежнему был одинок, — признавалась потом Градова. — Мне казалось, он так и не нашел счастья». Но хочется верить, что хотя бы 17 мгновений счастья за 81 год жизни Вячеслав Тихонов испытал. Он это заслужил. Как никто.