Чемпионат мира по фигурному катанию, прошедший в Стокгольме, стал своего рода бенефисом Петра Чайковского. Его Первый фортепианный концерт исполнялся там 3 раза.
Именно столько золотых медалей выиграли наши фигуристы. По идее, Стокгольм должен был огласиться звуками Государственного гимна Российской Федерации. Но, как известно, из-за допингового скандала Спортивный арбитражный суд запретил его исполнение. Спортсменам надо было искать иную композицию, и выбор пал на Концерт для фортепиано с оркестром № 1 самого известного русского композитора.
Триумф отечественной школы фигурного катания, да к тому же на фоне мелодии, с первых же нот возвещающей всему миру: «Сделано в России», ожидаемо вызвал шквал злобных и завистливых отзывов, слегка замаскированных под объективность. Так, известный американский спортивный журналист Филипп Херш решил сыграть на поле остроумия: «Ирония использования музыки Чайковского в качестве временной замены Государственного гимна России просто поразила меня: страна с отталкивающими антигомосексуальными законами празднует свои спортивные успехи музыкой гения, который был геем».
США под русский гимн
На самом деле история с ориентацией Чайковского весьма неоднозначная, и многие исследователи склоняются к тому, что никаким геем он как раз и не был. Но если бы даже и был, то, как говорится, «любим мы его не за это». А вот настоящая ирония, о которой американец, видимо, не имеет ни малейшего представления, заключается в другом.
Для начала надо вспомнить, что с 1974 г. обязательным музыкальным сопровождением Дня независимости в США является Торжественная увертюра «1812 год» авторства Чайковского. Исполняют её пышно, как изначально и задумывал Пётр Ильич: с боем колоколов и залпами артиллерийских орудий. Фокус же состоит в том, что в качестве финальной темы Чайковский пустил там «Боже, царя храни». А теперь пусть те, кто 4 июля смахивает слезу умиления под барбекю и фейерверк, задумаются над иронией момента. Держава, претендующая на мировое лидерство, свой главный праздник отмечает старинным русским имперским гимном.
Так что выбор наших фигуристов можно только приветствовать. И здесь уже наша очередь иронически усмехнуться. Прежде всего Первый фортепианный концерт Чайковского железно ассоциируется с Россией, как бы она ни называлась — Российской империей, СССР или РФ. Но это ещё цветочки. Вот мнение пианиста-виртуоза Андрея Гаврилова: «Ни одно другое классическое произведение не играют так часто, в том числе и на всевозможных конкурсах... За рубежом его зачастую даже принимают за некий музыкальный апофеоз русского великодержавного шовинизма».
То есть по степени узнаваемости и патриотического посыла Первый концерт стоит как минимум вровень с «Катюшей». Однако интереснее всего, что то же самое можно сказать практически о любом произведении Чайковского.
Правда против расчёта
Увлекаясь придуманными скандальными подробностями его жизни, забывают самое главное. Среди русских композиторов, пожалуй, не найти другого, кто был бы настолько увлечён патриотической темой, кому она придавала столько творческих сил и энергии. Известно, что писать музыку на заказ Пётр Ильич не любил: «Я вовсе не расположен к такой работе, но научился побеждать себя...» Однако были и исключения. Таким стал, например, марш, заказанный в сентябре 1876 г. для концерта в пользу Красного Креста. Тогда шла война между Турцией и восставшими сербами, которым помогали русские добровольцы.
Чайковский работал над «Сербско-русским маршем» всего 5 дней, испытывая при этом какой-то невероятный прилив сил: «Я не сомневаюсь, что в конце концов Россия возьмёт своё, хотя бы уж потому, что на нашей стороне правда, честность, истина, тогда когда на стороне наших врагов — исключительно купеческие расчёты, эгоизм, бессердечие». Этот марш, куда Чайковский тоже тихой сапой внедрил тему «Боже, царя храни», моментально стал хитом.
Спустя буквально пару лет, во время Русско-турецкой войны 1877–1878 гг., ему поступил заказ из Комитета по организации добровольного флота. Чайковский радостно приступил к работе, создав марш «Русский добровольный флот». Подписался он в тот раз псевдонимом «П. Синопов», более чем прозрачно намекая на события предыдущей войны, когда адмирал Павел Нахимов уничтожил турецкий флот в Синопском сражении. Окончив работу и отослав её заказчику, Чайковский заметил: «Гонорария не нужно, ибо я тоже патриот». На вышедших из печати нотах этого сочинения значилось: «Весь сбор, не исключая расхода на издание, назначается в пользу фонда для приобретения крейсеров».
Достоинство отечества
Справедливости ради надо сказать, что такая позиция, находящая отражение и в музыке, иной раз вызывала недовольство композитором. Известно, что филармонический оркестр Вены, которая тогда имела статус «музыкальной столицы мира», отказался исполнять Третью симфонию Чайковского: она-де «слишком русская». Спустя несколько лет Пётр Ильич показал, что достоинство русского человека и композитора для него не пустой звук.
Весной 1892 г. в Вене проходила Международная музыкально-театральная выставка, которую открывал сам император Франц-Иосиф. Среди знаменитых музыкантов, приглашённых на неё, главной звездой был Чайковский. Он приехал и даже приступил к репетициям. Однако концерт так и не состоялся. Увидев в зале столики и сообразив, что бюргеры вознамерились выпивать и закусывать во время исполнения его музыки, Пётр Ильич в возмущении разорвал контракт и уехал. Нормальный поступок нормального человека, когда-то пророчески сказавшего: «Всякое ухаживание за заграницей мне не нравится... Придёт время, и захотят они наших опер!»