Владимир Полупанов, aif.ru: — Борис Вадимович, вы родились в Москве, провели детство на Арбате, жили в Лондоне и Брюсселе с 1991 по 2013 годы. Но вернулись в Москву. Вы как-то сказали, что больше никогда не будете жить на Западе. Почему? Вы разочаровались в чем-то?
Борис Березовский: — Я усвоил одну простую истину: где родился, там и пригодился. Я здесь вырос, у меня тут друзья, моя публика, для меня здесь всё близко и понятно. Понимаю людей здесь гораздо лучше, мне близок менталитет. Быть в эмиграции для меня — мука. Слушать разговоры про то, как у них там, как у нас тут, бесконечное перемывание костей — скучно.
Помимо прочего, в России очень интересная музыкальная жизнь. Поэтому я просто не видел причин, по которым я мог бы оставаться там. Если проектировать на нынешнюю ситуацию, меня далеко не всё устраивает, что происходит в нашей стране. Я не в восторге от многих ограничений, которые есть у нас. Но у нас хотя бы за столом можно поговорить. В Европе происходят процессы, для меня совершенно непонятные. Например, мои хорошие французские друзья жалуются на то, что не могут общаться с женщинами — любое слово может быть интерпретировано, как сексуальное домогательство. И это не шутка, а правда. Поэтому никакого желания ехать туда у меня нет.
— Вы про бытовую часть, а что касается профессиональной деятельности?
— Музыкальная жизнь здесь намного интереснее и разнообразнее. Мне нравится ходить тут в театры. У нас очень много хороших оркестров, талантливой молодежи. Два лучших симфонических оркестра в мире сейчас находятся именно в нашей стране. Не буду называть их по этическим соображениям. Здесь настоящая жизнь, а там имитация. Жизнь дается только один раз, поэтому хочу прожить ее здесь.
— Вы заявили о том, что не будете больше выступать ни в Европе, ни в США до тех пор, пока они не признают хотя бы частично свою вину за события на Украине. У вас есть уверенность, что признают?
— У меня, безусловно, нет такой уверенности. Каждый человек имеет право на свое мнение, я от своего не отказываюсь. Мое мнение об этом конфликте было сформировано лекцией «Причины и последствия украинского кризиса» известного американского политолога, профессора Чикагского университета Джона Миршаймера, которую он прочитал еще в 2015 году. На мой взгляд, он очень убедительно говорит о причинах и последствиях событий 2014 года. Большая часть его прогнозов, которые он высказал в этой лекции, сбылась. Помимо этого, я прочитал много разных статей на эту тему в западных источниках.
Есть очень хорошая английская пословица: каждый имеет право на свое мнение, даже если оно ошибочное. В конце концов, все мы люди. Мы можем ошибаться. Каждый из нас выбирает позицию, которая соответствует сложившемуся мировоззрению и взглядам. Но вот что меня совершенно удивило — когда я публично заявил о том, что солидарен с позицией американского политолога Миршаймера, в демократических странах мне запретили выступать (смеется). Этого я не ожидал. Мало того, что мужчинам там нужно молчать, когда они сидят за одним столом с женщинами, получается, что еще и нельзя иметь никакого другого мнения, кроме официального, по текущей политической повестке.
Не буду сейчас утверждать, кто прав, кто виноват. В конце концов, у каждого из нас своя правда. Но дело в том, что там другое мнение абсолютно не принимается. Когда я высказал свое мнение, стали поступать угрозы, в том числе физической расправы, если я приеду в Европу.
— Можно подробнее, о чём вы?
— Меня пригласил директор одного европейского фестиваля. И после того, как было объявлено о моем выступлении, ему на электронную почту стали поступать угрозы. Поэтому мое выступление стало невозможным. Мое выступление отменили. Честно говоря, мне на это глубоко плевать. Но зачем мне туда ездить после этого? Я не дурак.
Мне очень приятно, что мои друзья (а их у меня много на Западе), которые не разделяют мою точку зрения, всё равно остаются друзьями. Каждый человек может ошибаться, но дружба, уважение друг к другу должны оставаться. Хотелось бы больше человеческого отношения. Но, видимо, сейчас это невозможно.
— То, что он написал, это полная чепуха и цирк. Он никогда не был моим другом. Мы с ним встречались один раз в жизни, лет 20 лет назад, выпили пива — и всё. Настоящие друзья, которые у меня остались на Западе, не могут сегодня меня приглашать. И они очень извиняются за это. Их можно понять, они боятся. У меня нет к ним претензий. Но отношения у нас сохранились.
— Количество концертов у вас сильно сократилось?
— Я стал играть меньше, но, как мне кажется, лучше. Я даже благодарен судьбе за то, что стало меньше концертов, как это ни парадоксально звучит. Бесконечные разъезды плохо влияют на творчество. Идет разбазаривание энергии, а это неправильно. Сейчас больше времени уделяю качеству, а не количеству.
— А платят у нас не хуже, чем на Западе?
— Мне платят очень хорошо. И кормят тоже (смеется). Достаточно посмотреть на мои фотографии, чтобы понять, о чем я говорю. Другое дело, что я недоволен тем, как устроена система оплаты вообще. Я попал в список звезд. Но могу сказать, что у нас есть как минимум 10 пианистов, которые заслуживают такого же признания и внимания. Закон «имя = касса», к сожалению, работает. И никому еще не удавалось это изменить.
— С начала СВО на Западе прокатилась волна отмены русской классики. Но при этом 7 декабря 2022 г. итальянский театр «Ла Скала» открыл сезон оперой Мусоргского «Борис Годунов», в которой главную партию исполнил Ильдар Абдразаков. Не получается у них отменить нашу классику?
— Сейчас эта волна поутихла, конечно. Они поняли, в каком идиотском свете они себя выставляют. Надеюсь, что в этой постановке Борис Годунов не гей (смеется)? А то сейчас 99% оперных постановок на Западе исковерканы. Тот же Евгений Онегин может быть голубым. Они пытаются сегодня и русскую классику раскрасить всякими сексуальными цветами. Это, конечно, чудовищно. С головой у них в этом смысле полный бардак. Это свидетельство, скорее, импотенции, а не толерантности.
— А что есть в музыке русских классиков такое, чего нет у авторов других стран?
— Яркость, невероятная эмоциональность, душевность. Русская музыка невероятно красива. А красота, извините за шаблон, спасет мир.
— В одном из интервью вы сказали, что для того, чтобы стать знаменитым, нужно везение. Вам часто везло?
— Часто. Чтобы вам повезло в карьере, нужно, чтобы в вас кто-то влюбился и стал помогать. Всё в этом мире построено либо на деньгах, либо на личных отношениях. Карьеру можно, конечно, купить за деньги. Эту опцию никто не отменял. Но мне это было неинтересно. Есть люди, которые очень полюбили меня и мое творчество и которые сделали очень много, чтобы я стал знаменитым. А потом, когда много играешь, публика уже к тебе привыкает и хорошо принимает. Элемент привыкания тоже играет свою роль.
— Пианистка Валентина Лисица сказала мне в интервью, что проводит за инструментом по 10-12 часов в сутки. Сколько проводите вы?
— У каждого свой индивидуальный путь в профессии. Я провожу в среднем 3 часа в день. Мне этого достаточно. Мне кажется, если человек музыкально одарен, ему больше и не надо.
— Вы проводите много времени на стуле без спинки. Как-то это сказывается на здоровье?
— Никак не сказывается. Стулья очень удобные. Я даже рекомендую их покупать домой в качестве мебели. Они очень широкие. Для пьяных людей вообще идеально — не промахнёшься (смеется).
— Со знаменитым тезкой бизнесменом Борисом Березовским, когда он был жив, у вас были какие-то пересечения?
— Никогда не встречался. Больше того, его жизненные ценности меня абсолютно не интересуют. Это деньги, деньги, деньги. Мне кажется, это очень пошло. К сожалению, у нас в стране был период, когда деньги были чуть ли не главной ценностью. Этот полный переворот сознания, наверно, был необходим. Но сейчас, как мне кажется, большинство людей осознали, что не в деньгах счастье.
— Обычно музыканты, занимающиеся классикой, уничижительно и брезгливо относятся к популярной музыке. Какие у вас отношения с ней?
— Замечательные. Я очень люблю эстраду, рок. Опять же, извините за банальность, есть хорошая музыка, а есть плохая. Прекрасные песни Фредди Меркьюри или группы ABBA останутся навсегда. Этот список огромен. Это тоже классика. Что такое классическая музыка? Это то, что выдержало испытание временем.
Я без ума от Олега Аккуратова (слепой пианист, певец — Ред.). Считаю его гениальным музыкантом. Он исполняет песни советского периода, играет джаз. Идеальный исполнитель, который способен сыграть и Шуберта, и Дебюсси, и какой-нибудь популярный шлягер. Он в этом смысле свободный человек, без границ. Его очень любит публика, у него с ней особый контакт. Считаю, что это очень правильный подход, когда человек не разделяет музыку на низшие и высшие жанры. Хотя есть академические музыканты, которые категорически не приемлют популярную музыку. Но я никогда не видел выпивающих в компаниях людей, которые вдруг начинали петь оперные арии, когда на душе хорошо. Обычно люди поют популярные песни. Значит, в этом что-то есть.
— Перед Новым годом я побывал на концерте группы «Кино». И лишний раз убедился, что это уникальное явление. Песни Цоя до сих пор живы, их знают, с удовольствием поют и играют… Это тоже классика.
— Это всё очень здорово, согласен. Таких шедевров очень много, и слава Богу. А вся пена, которая гроша ломаного не стоит, рано или поздно осядет, её забудут. Пены всегда очень много. И в классике тоже. В 19 веке знаете сколько было написано симфоний, которые сейчас вообще никто не играет.
— Музыку современных композиторов, пишущих симфоническую музыку, вы исполняете?
— Мне очень нравится музыка Александра Владимировича Чайковского.
— Тот самый случай, когда вы можете сказать: «Я лично знаю Чайковского».
— Точно (смеется). И главное — легко запомнить! Наша страна подарила миру трёх Чайковских — Петра Ильича, Александра и Бориса (дядю Александра) — тоже изумительного композитора. Недавно я играл его концерт. Это было очень здорово.
— Вы признались, что хотите открыть в Подмосковье тематический парк, типа пионерского лагеря для взрослых с вытрезвителем, который будет переносить посетителей в эпоху 70-х и 80-х годов. В какой стадии ваша задумка?
— Эту идею мы придумали, конечно, до всех сегодняшних событий. Это такой Диснейленд для ностальгирующих взрослых, желающих попасть в эпоху своей юности. Таких людей очень много. И это, как говорит молодёжь, очень прикольно. Сейчас, конечно, не до Диснейленда. Поэтому подождем. Очень хочется, чтобы это всё быстрее закончилось. А потом приступим к реализации этого проекта.