Иностранный агент Борис Гребенщиков, осевший в Лондоне, всячески расшаркивается перед новой родиной. Он с гордостью заявляет, что переводит деньги на нужды ВСУ, а россиян называет «психически больными фашистами». Англию же он именует «страной величайших музыкантов».
При этом про легендарных российских музыкантов он распространяет откровенную ложь. Так, в одном интервью Б. Г. заявил, что директор «Кино» Айзеншпис мог позвонить Цою в 4 утра со словами: «Ну-ка быстро поднимайтесь! Перед братками выступить надо!» и якобы тот послушно выезжал.
Одним из тех, кто разоблачил слова Б. Г. о Цое, был журналист Евгений Додолев. В интервью aif.ru он раскрыл подробности.
«Начальник Камчатки»
Мария Март, aif.ru: Евгений, расскажите, как вы сами познакомились с Виктором Цоем?
Евгений Додолев: Про Цоя и «Кино» мне рассказал Костя Кинчев. Он же и познакомил меня с тогдашним директором «Кино» Марианной Ковалевой-Цой, которая у меня поинтересовалась, не могу ли я (как журналист) внести свою лепту в раскрутку "Кино"».
К этому моменту Цой уже принял участие в мегапопулярной в то время телепередаче «Взгляд», где с ним побеседовал Владимир Мукусев, снялся у Соловьёва в знаменитой ленте «Асса» и закончил работу над главной ролью в фильме «Игла». Однако газетных или журнальных публикаций, посвящённых творчеству «Кино», во «взрослой» прессе не было, только статьи в «самиздате» (замечу, по качеству музыкальной аналитики самиздат на голову превосходил «официоз», особенно «Урлайт», в нем блистали Илья Смирнов и Марина Тимашева, которых весьма ценил Саша Градский). Не забудьте, речь идет о конце 80-х годов прошлого века.
Я доверял вкусу Кинчева и не раздумывая согласился написать эссе. Мы несколько раз встречались с Марьяшей, она передала мне три магнитофонные кассеты с демозаписями ещё не обнародованного альбома «Группа крови» (только сейчас в полной мере осознаю ценность тех артефактов...).
К тому времени я уже год как ушёл из «Московского комсомольца», где до того работал над журналистскими расследованиями, но сумел договориться с коллегами о публикации очерка о «Кино».
Тогда наше ремесло не было особо коррумпировано, почти никто не платил за позиции в чартах и редко предлагал взятки кураторам газетных хит-парадов. Короче, место на полосе я получил, и материал под названием «Начальник Камчатки» вышел. Это была первая статья в официальной прессе о «Кино». Вскоре я познакомился с Цоем лично, мы потом пересекались не раз, но друзьями не были.
«Расставить точки над „ё“»
— Как вы восприняли слова Гребенщикова, что Цой выступал перед бандитами.
— С возмущением. Я посмотрел на одном из каналов документальный фильм «История российского шоу-бизнеса», где Гребенщиков этот бред нёс, а буквально через несколько недель у нас должно было состояться интервью с Борис Борисовичем для телеканала, где я тогда работал, в рамках проекта «Правда-24». Я не упустил возможности расставить точки над «ё» и задал ему прямой вопрос «под камеры», попросив уточнить, какое конкретно выступление музыкант имел в виду, в каком месте и в какое время это было, перед кем именно выступал Цой. Гребенщиков ни на один вопрос не смог ответить. Потому что у него не было фактов. Были лишь фантазии. Точнее, враньё, которым он всегда грешил.
Единственным его аргументом оказалось заявление, что, мол, продюсером группы «Кино» был Юрий Айзеншпис, а Юра был тесно связан с криминальным миром (Айзеншпис отсидел 10 лет в советское время за валютные махинации — прим. ред.).
Вот, что заявлял Гребенщиков: «В конце 80-х-начале 90-х в России, бывало, приходили люди в малиновых пиджаках с пистолетом и говорили: „Играй вот такую песню“. Это было и с группой „Кино“ в конце 80-х. Юрий Айзеншпис лично сдавал их в аренду бандитам. Он вышел из тюрьмы, это были его люди. Группе „Кино“ могли позвонить в четыре часа утра и сказать: „Ну-ка быстро поднимайтесь! Тут браткам нужно, чтобы вы сыграли“. А им деваться было некуда. Сотрудничество с Айзеншписом — это была смерть группы».
Нелепость всего этого заключалась в том, что люди в малиновых пиджаках, как и практика выступлений перед бандитами, появилась годы спустя. В советское время (а Цой погиб до распада СССР) такого не было в природе. Перед бандитами, видимо, выступал сам Гребенщиков...
Айзеншпис же пришёл наниматься в «Кино» администратором, в его функцию входили билеты и гостиницы, он был никем для питерской рок-тусовки, только вышел из тюрьмы, где отсидел срок за валютные операции. С «Кино» он проработал меньше года, это был его входной билет в новый шоу-бизнес. Вся карьера Айзеншписа сложилась много позже, а в эпоху «Кино» он был, что называется «никто и звать никак», и все его «бандитские» знакомые были валютчики да антиквары...
«Цой был свободным человеком, Гребенщиков гнулся легко»
— А может, Гребенщиков просто спроецировал свое собственное поведение на Цоя? Ведь он, судя по его последним действиям, продаётся. И не условным бандитам на корпоративе, а врагам России.
— Ну, Гребенщиков, в отличие от Цоя, перед бандитами точно выступал: и здесь, и в Лондоне.
А то, что он переводит деньги на нужды ВСУ... Ну, не знаю. Он на идею потратиться не может в принципе, слишком жаден, а выдает себя за спонсора лишь потому, что хочет быть «хорошим русским» и не угодить под какие-нибудь санкции. В интервью израильскому каналу он бодро рассказал, что собрал €12 млн для «захистников», но быстро стал «отползать», когда эта новость обернулась скандалом. Пришлось признать, что, прихвастнул красного словца ради; я же говорю, патологический лгунишка.
Возвращаясь к «Кино», думаю, он просто завидует Виктору Цою, как завидовал ему и при жизни. Цой был свободным человеком, который никогда ни под кого не прогибался, Гребенщиков же гнулся легко. При этом я помню, и этого нельзя отрицать, что Борис Борисович сыграл огромную роль в продвижении группы «Кино», помогал им, как мог, но при этом он завидует Цою не только как творцу, не утратившему актуальность, но и потому, что тот никогда не будет старым, жирным и плешивым.
В отличие от Гребенщикова, Цой напрямую разговаривал с Космосом, то есть масштаб лидера «Кино» иной, нежели у основателя «Аквариума».
А ещё должен заметить, что как человек Гребенщиков очень отличается от того образа, который создан СМИ и им самим.
Когда я впервые на одной из тусовок (в 1988 году) увидел Бориса живьём и послушал его, подумал: «Какой же он му...к». Хотя я всегда был поклонником «Аквариума», но реальность и мои ожидания не совпали.