В Оренбурге прощаются с Сергеем Кузнецовым, основателем группы «Ласковый май», автором «Белых роз», «Седой ночи», «Розового вечера» и десятков других хитов, которые знает и любит вся страна.
Музыкант скончался 7 ноября в своей квартире в Оренбурге. Ему было 58 лет.
«Ты станешь звездой»
Кузнецова называют гениальным самородком. С 13 лет он работал киномехаником в доме отдыха, который возглавляла его мама.
Самостоятельно освоил фортепиано и гитару. Экстерном за один год освоил пятилетний курс музыкальной школы. Но высшего музыкального образования так и не получил.
Отслужив в 1984-1986 гг. в армии, пришел работать в оренбургскую школу-интернат № 2 руководителем музыкального кружка. Тогда же он задумал создать группу, состоящую из подростков. Сам написал песни для будущего коллектива, в том числе легендарные «Белые розы», но долго не мог найти солиста. Лишь увидев и услышав 13-летнего Юру Шатунова, он сказал парнишке: «Хочешь ты этого, не хочешь — ты станешь звездой».
Группу, которую Кузнецов назвал «Ласковый май», ждал феноменальный успех. Однако спустя несколько лет он вынужден был покинуть свое детище, власть в котором узурпировал Андрей Разин, не имевший к созданию коллектива ровно никакого отношения, но оказавшегося ловким дельцом от шоу-биза.
Спустя короткое время уйдет из группы и Шатунов. Вновь на одной сцене в родном Оренбурге они встанут лишь спустя 30 с лишним лет — в феврале 2022 г. У Юры был сольный концерт, на который он пригласил Кузю (так Шатунов всю жизнь называл Кузнецова). Юра обнял музыкального наставника, сказав, что они «единое целое». И пообещал поклонникам в ближайшее время новые совместные проекты. Планы перечеркнула неожиданная смерть Шатунова — артиста не стало 23 июня. А спустя 137 дней так же неожиданно ушел Кузнецов.
«Я отпустил его»
«Помню, как Сергей перед вылетом на похороны Юры сидел дома на диване мертвецки бледный и говорил: “Как же я это переживу? Как я там у гроба? Я упаду рядом с ним. Не выдержу”. Хотел даже отказаться лететь. А когда похоронил Юру, спустя несколько дней сказал: “Я отпустил его”», — рассказала в беседе с aif.ru Оксана Масягутова, близкий друг семьи Кузнецова, которая состояла из Сергея и его 93-летней мамы Валентины Алексеевны.
«Да, он смог выпрямиться после смерти Юры, не впасть в депрессию, — подтверждает в беседе с aif.ru звукорежиссер Олег Андреев, коллега и друг Кузнецова, который знал его более 35 лет. — За несколько дней до смерти, 5 ноября, у Сергея в Оренбурге был большой творческий вечер, где исполнялись его хиты. Сам он был на сцене за клавишными».
В тот вечер в Оренбурге звучали культовые песни, написанные композитором за более чем 35 лет музыкальной карьеры. Среди приглашенных исполнителей были Игорь Веряскин, Александр Гуляев, Сергей Дядюн и другие. В планах у Сергея была серия выступлений в городах России.
«На концерте в Оренбурге был аншлаг, много цветов. Зрители кричали: “Кузя!”, “Кузя!” (так поклонники называли Кузнецова), — рассказывает Оксана Масягутова. — Я ему после концерта сказала: “Ты же понимаешь, что теперь в Оренбурге должна появиться улица Кузнецова. Я бы с удовольствием на такой жила”. А он, как всегда, с юмором ответил: “А я думал, что у тебя на меня уже аллергия выработалась”». Оксана — супруга Рината, который дружит с Кузнецовым более 30 лет. А сама она знакома с музыкантом более 10 лет.
«Я кричала: “Ты же живой, Сереженька!”»
По словам Оксаны, в день смерти ничто не предвещало беды: «Сергей с утра был в приподнятом настроении. Шутил. Я уехала от них с мамой в половине первого дня. Сергей позвонил мне где-то полтретьего дня. Со слов его мамы, закончив говорить со мной, Сергей пошел на кухню, налил себе сок, поставил стакан на стол, сел в компьютерное кресло. Внезапно у него упала голова на грудь, повисла рука. Валентина Алексеевна начала его тормошить. Никакой реакции. Она поспешила за помощью к соседке. Потом соседка позвонила мне со словами, что не может найти у Сергея пульс. Я как раз высаживала детей у дома. Долетела до них минут за пять-семь. Дверь в квартире была настежь, забегаю со словами: “Ты же живой, Сереженька!”
Поворачиваю его голову и вижу синие губы. И понимаю — все. Врач скорой с порога сказал, что все признаки тромба налицо. Я позвонила мужу, он с работы сорвался, другие близкие друзья Кузи приехали.
У Валентины Алексеевны истерика случилась, она все время повторяла: “Я должна лежать рядом с ним”. Мы отвели ее в другую комнату. Когда Сергея выносили, друзья так встали, чтобы за их спинами мама не видела, как это происходит».
«Запои Сергея — это миф»
«Смерть Сергея ускорил перенесенный год назад ковид, — рассказывает aif.ru Олег Андреев. — Согласно официальному медицинскому заключению, причиной смерти стал оторвавшийся тромб, застрявший в кровеносных сосудах сердечной мышцы на фоне перенесенной коронавирусной инфекции».
«Ковидом и Сергей, и Валентина Алексеевна переболели в августе прошлого года, — рассказывает Оксана. — Я больше переживала за его маму, но она, наоборот, легче перенесла, чем Сергей».
Говоря о медицинском заключении, друзья особо отмечают, что в крови Сергея не был обнаружен алкоголь, хотя спекуляции на эту тему начали циркулировать уже в день смерти композитора.
«Да, Сергей в интервью однажды назвал себя алкоголиком, — говорит Масягутова. — Но это надо знать Кузю и его юмор. К нему приставали с этим вопросом, а он такой человек: хотите это от меня услышать — ну, услышьте. Я знаю Сергея больше десяти лет, а мой муж Ринат дружит с ним более 30 лет. Я не видела Кузю пьяным. Он даже Новый Год встречал с мамой. Поднимут бокал — и все».
Олег Андреев поддерживает Оксану: «Он мог выпить перед обедом 50 грамм, покушать и в хорошем настроении сесть за инструмент. А якобы запои по две недели, про которые пишет желтая пресса, — не было такого. У Сергея была необыкновенно ясная голова и феноменальная память. Он спокойно держал в голове, не записывая на бумагу, до полутора десятка новых композиций — и ноты, и тексты. Помнил партитуру, мелодию, гармонию. За полтора часа до трагических событий мы говорили по телефону, обсуждали запись альбома Семенова Розова — это молодой исполнитель из Твери, которого продюсировал Сергей, писал для него песни. Говорил, что у него необыкновенно чистый голос. Верил в его успех».
Друзья вспоминают Кузю как светлого, доброго человека с тонким чувством юмора. «Его никогда не касалась звездная болезнь. Никогда! — говорит Андреев. — Он всегда был прост в общении, открыт. Собственно, как и Юрий Васильевич Шатунов, которого я впервые увидел, когда создавался “Ласковый май”.
Уверенность Кузнецова в успехе “Ласкового мая” и Шатунова была построена не на каких-то математических расчетах. Он душой все чувствовал. Его песни вошли в историю страны. “Белые розы” многие вообще считают народным произведением. Да, есть те, кто называет тексты песен Кузнецова примитивными. Но это не так. У каждой песни двойное, даже тройное философское дно. Его творчество оставило много скрытых посланий».
«Он никогда ничего не просил взамен»
«К каждому человеку, который встречался на его жизненном пути, Сергей был открыт, — продолжает Олег. — Когда его о чем-то просили, он всегда помогал. И никогда ничего не просил взамен. Он до последних дней оставался в душе большим и добрым ребенком. Поэтому он и писал музыку для подростков и от имени подростков. Он мыслил чистыми, детскими критериями. Это очень помогало ему в творчестве и сильно навредило в реальной жизни, потому как мир шоу-бизнеса — грязный и жестокий».
Вспоминают друзья и еще одно редкое в наше время свойство Кузи — он никогда не переходил на личности. «За все тридцать с лишним лет знакомства не помню, чтобы Сергей о ком-то отозвался плохо. Даже если этот человек с ним плохо поступил».
Оксана вспоминает, что Сергей рассказал ей, как в день кончины Шатунова у него лопнула иконка, которая висела на груди рядом с нательным крестиком. И он потом связал два этих события.
«У Сергея мама — глубоко верующий человек. Сам он никогда не выходил за порог дома, не перекрестившись. А в день своей смерти утром сказал, что веревочка от креста натерла ему шею. И снял его на время... Я передала его нательный крест, чтобы его похоронили вместе с ним. А перед этим будет отпевание».