В 1970-е годы многие представители нашей интеллигенции уезжали из страны. По разным причинам, иногда по бытовым, иногда по идеологическим. Одним из ярчайших представителей нашей культуры был (и остается) Владимир Высоцкий. Его стихи часто воспринимались как вызов застойному режиму, его песни вызывали желание бороться с несправедливостью. Владимир Семенович часто бывал за рубежом и, конечно, имел все возможности остаться в другой стране и порвать связи с Союзом. Но поэт и жил, и умер на Родине. О том, как относился великий артист и поэт к эмиграции рассказал в интервью Вячеславу Манучарову его сын Никита Высоцкий.
«В самом конце жизни у меня был с ним разговор об эмиграции, - вспомнил Никита Владимирович. - Мы ведь могли уехать в Израиль, у нас есть еврейская кровь. Он к этому относился с юмором…».
При этом желание поработать за границей у Владимира Семеновича все же было.
«У него была другая идея, - рассказал сын поэта. - Он хотел поработать в США, и в какой-то момент ему показалось, что это возможно, что он сможет преодолеть языковой барьер. Он был в Америке, дал там около сорока концертов, прилично заработал. Концерты эти были для наших эмигрантов в основном. Он записался в Канаде с хорошими музыкантами. У него было ощущение, что он сможет там работать, типа, мне не слабо… Он понимал, что уходит. В конце жизни он очень хорошо это понимал. У него есть стихотворение: «…уйду я в это лето в малиновом плаще». Это было написано весной 1980 года. То есть он практически предсказал свою смерть. И у него было ощущение – если начать какой-то новый виток жизни, то это задержит его здесь. Он не очень верил в медицину, понимая, что дело в нем самом. Но это было не про эмиграцию…».
Свое отношение к отъезду поэт обозначил и в стихах.
«У него есть текст: «Не волнуйтесь - я не уехал! И не надейтесь - я не уеду!», - отметил Никита Владимирович. - И это правда… Я знаю, что Дмитрий Быков* про это много рассуждает, я знаю людей в Америке, с кем он разговаривает… Отец понимал, что он - здесь, он – плоть от плоти отсюда… Он из Франции писал: я не могу здесь писать. У него была шутка – Ваня, мы с тобой в Париже нужны, как в бане пассатижи. Потом из нее родилась песня. Он понимал, что его предназначение, его суть – здесь».
*признан Министерством юстиции РФ иностранным агентом