Владимир Полупанов, «АиФ»: — Михаил Юрьевич, существует мнение, что суть человеческая одинаковая, где бы люди ни жили. Поездив по миру, к какому выводу вы пришли: мы все одинаковые или разные?
Михаил Кожухов: — Пока не нашёл ответа на этот вопрос. Во время съёмок программы я спрашивал кузнецов в разных странах, что для них главное в жизни. Индийский, филиппинский, израильский кузнецы давали один и тот же ответ: важно, чтобы был мир, чтобы дети не болели, чтобы еда была. В этих базовых потребностях мы, конечно, одинаковые. Но как в анекдоте про Петьку и Чапаева: есть нюансы. Иногда сталкиваешься с разным представлением об одних тех же простых вещах. Условно говоря, в России человек, заработавший приличные деньги, первым делом покупает себе машину настолько понтовую, насколько денег у него хватает. А в Никарагуа человек первым делом покупает себе лошадь. Все понты в ней, а передвигаться он может на чём угодно, хоть на мотоцикле.
Выкапывают мертвецов
— Что ещё вам открылось в поездках?
— Главный вывод заключается в том, что число посещённых стран необязательно прибавляет ума, как и количество прочитанных книг. Нет прямой зависимости. Некоторым прибавляет, а некоторым нет.
— Наши соотечественники не так давно стали выезжать за границу. Сохраняются ли у наших путешественников предрассудки?
— До сих пор люди, которые редко ездят, продолжают задавать те же вопросы, что и в советские времена, человеку, вернувшемуся из-за границы: «А как там к нашим относятся?» Почему-то российский человек считает, что к нам «там» относятся по-особенному. В действительности люди живут своей жизнью, имеют смутное представление о том, что такое Россия, и не строят относительно нас никаких коварных планов. Им вообще по барабану.
Есть ещё такой тип туриста — самодовольный невежа, который гордится тем, что он не говорит ни на одном языке. Считает, что это и не нужно. Многие, отправляясь даже в отель по системе «всё включено» где-нибудь в Турции, забывают, что они едут в гости и нужно вести себя так, как мама учила вести себя в гостях, а не так, как хочется твоей скотской натуре. Но есть и масса людей, которые много где побывали, много знают и имеют представление о традициях. Главное, чему я радуюсь, — появляется всё больше и больше людей, для которых отпуск не означает только пляж, пиво и кино.
— Можете рассказать о необычных ритуалах, которые вам приходилось наблюдать?
— На Мадагаскаре есть традиция — фамадихана. В определённый день лета вся страна радостно бежит на кладбище, выкапывает покойников, переодевает их, потом закапывает обратно. Затем люди выпивают и закусывают. Нечто похожее существует в Мексике. Я был в одном мексиканском городке в горной местности, где для кладбища мало места из-за скального грунта. Через 3 года после похорон местные жители извлекают останки родственников и укладывают в ящик, который хранится в колумбарии. Когда ты идёшь между этими стенами, на тебя со всех сторон смотрят глазницы черепов. В День мёртвых мексиканцы приходят на кладбище, стирают пыль с костей родственников и меняют тряпочку в ящике. Для нас это тоже необычное зрелище. На Бали, например, считают, что 4 наших клыка делают людей похожими на зверя, в частности на собаку, которая может быть пристанищем для злых духов. Поэтому в детстве, юности (а если не успели, это делается на свадьбе) священник подпиливает напильником клыки у человека.
— Хотелось ли вам уехать на ПМЖ в другую страну?
— Такая мысль возникает время от времени. Потому что на свете масса красивых мест, где многие наши проблемы давно забыты. Но у меня есть какая-то мистическая зависимость от природы средней полосы России, которая в разные времена года наполняет меня восторгом. Мне было бы трудно жить без этого. Я люблю осенний и зимний лес. Это такая же часть меня, как и многое другое. Но главное — я пока не научился понимать фразу «жить для себя». Мне нужно что-то делать, себя реализовывать. А всё, что я умею, так или иначе связано с русским языком. Я не нахожу себе применения, мысленно перемещая себя в Испанию или Латинскую Америку, где мне было бы комфортно, поскольку я испанист по образованию. Резко менять жизнь и становиться разносчиком пиццы, наверно, мне уже поздно.
— Жажда путешествий у вас не пропала?
— Генетики говорят, что они выявили ген путешественника, который присутствует у 12–15% людей. Якобы носители этого гена и были теми людьми, которые тысячи лет назад подбивали всех остальных перемахнуть через хребет в надежде, что за ним зеленее луга и рыба жирнее. Когда ездишь много, возникает зависимость.
— Ваш «Клуб путешествий» предлагает поездки в компании с известными людьми, которых вы называете душой компании. Как эти «души» возникают?
— Среди наших «душ» много самых разных людей. Это и Чулпан Хаматова, и Андрей Макаревич, и Наринэ Абгарян, и многие другие. Например, композитор Александр Журбин мне сам позвонил и предложил свои услуги. Алёна Свиридова передала, что ей это тоже было бы интересно. Она возила группу в Японию, которую очень любит. С моей точки зрения, ходить с аудиогидом по улицам и слушать, какой собор, в каком стиле и когда построен, — хороший способ узнавать страну. Но, как мне кажется, менее правильный. Когда ты едешь куда-то с человеком, которому есть что рассказать про это место, у тебя остаются совсем другие впечатления.
Искушения и соблазны
— Вы меньше года проработали пресс-секретарём Путина, когда он был председателем правительства. Почему вы ушли?
— Решение уйти принимал не я, а люди, которые влияют на формирование всей команды. Может, это произошло потому, что они поняли — не того позвали. Трудно сказать, насколько хорошо или плохо я справлялся со своими обязанностями. Но то, что это была не моя работа, мне уже тогда было понятно. Я благодарен судьбе, что так произошло. В большой власти таятся разные соблазны и искушения, которые могут драматически сказаться на человеке. Я доволен тем, что у меня в результате была возможность остаться самим собой.