У «Квартета И» вышел новый фильм «Обратная связь». Его участники Ростислав Хаит и Леонид Барац (друзья и близкие знакомые зовут Леонида Лёшей — Ред.) рассказали АиФ.ru о давней традиции встречать Новый год в загородном доме, теплом приеме на Украине, о том, чем конфликт между своими отличается от ругани с прохожим, кто из них попробовал секс втроем, а также о работе над 8-серийным сериалом и новой пьесе о поколении бизнесменов, заработавших в нулевые и всё потерявших в итоге.
Владимир Полупанов, АиФ.ru: Некоторые люди, не зная деталей, пишут мне в Facebook: «Новый фильм „Квартета И“ — это очередной ремейк известного итальянского фильма, оригинал был лучше». Я терпеливо объясняю, что если первый фильм — «Громкая связь» — действительно является ремейком, то «Обратная связь» снята по оригинальному сценарию. Так ведь?
Леонид Барац: «Громкая связь» — действительно, адаптация итальянского фильма «Идеальные незнакомцы». В фильме «Обратная связь» от «Громкой связи» остались только персонажи, которых мы в русском варианте фильма довольно сильно изменили. Мы написали оригинальный сценарий, по которому сняли «Обратную связь».
— Кино замечательное, но некоторые мои коллеги высказывают одну претензию^ слишком много конфликтов в новогоднем фильме. Не перегнули ли вы палку со ссорами?
Ростислав Хаит: Чаще говорят что конфликтов, наоборот, мало, ничего не происходит. А тут много чего происходит. Понятно, что хорошо бы найти золотую середину. Пока сложно сказать, нашли мы её или нет. Но все конфликты у нас не рождаются на пустом месте и не уходят в никуда. Именно это позволяет нам утверждать, что конфликты там не чрезмерны. У людей накопилось. Такое бывает: жизнь течет спокойно, а потом вдруг раз — и прорывает, всё вываливается. Так что это не надуманная история.
Л. Б.: Мы взяли такой ход: герои фильма играют в игру, которая не сыграна формально, а фактически сыграна. Они пишут записки друг другу. Мы тянули эту линию на протяжении всего фильма. В сладком новогоднем кино, где все радуются, улыбаются и мирно пьют шампанское, было бы неинтересно играть, и смотреть его тоже неинтересно. У нас же по принципу домино один конфликт приводит к примирению, а затем — к другому конфликту.
Прежде всего мы делаем кино, которое нравится нам. Написали сценарий, который нам показался интересным. Мне кажется, что, несмотря на всякие скандалы, все равно от него веет новогодней теплотой и семейностью. Скандал, по моему мнению, — это в том числе проявление человеческой близости. Глупо скандалить с прохожим. Это уже не скандал, а ругань. А ссора между близкими людьми — это попытка выяснить отношения. Иногда эти скандалы бывают глубиною в жизнь. Когда я ссорюсь со Славой (Хаитом — Ред.), то мы можем дойти до первого класса школы, в который мы вместе зашли в 1978 году. Как ни странно, скандалы — это в том числе движущая сила семейных отношений и дружбы. Если у вас давно не было скандалов, нужно насторожиться. Что-то, наверное, идет не так. Скандал — это противоположность равнодушию. Когда ты высказываешь претензии кому-то, ты пытаешься донести свою правду и приблизить этого человека, что-то исправить в ваших отношениях. Может быть, у кого-то такое случается, когда люди всю жизнь живут совсем мирно, но я таких семейных пар среди друзей не встречал.
— Слава, ты играешь вечно недовольного Борю. Насколько этот персонаж близок твоему характеру?
Л. Б.: Слава — человек жизнерадостный. Когда-то он сам это придумал: есть слово «фотогеничный», а он «жизнегеничный». Он вполне себе вписанный в жизнь человек. А в кино Слава играет когда-то подававшего большие надежды самого блестящего ученика в классе, яркого, у которого в жизни не очень получилось. С этим жить очень непросто. Накануне празднования Нового года у него случается очередной облом. Его собирались повысить, но в итоге взяли какого-то молодого парня на место, на которое претендовал он. Поэтому в фильме он грустит. Другое дело, что в жизни Слава довольно часто спорит. В спорах он категоричен, любит поспорить насчет футбола, литературы, насчёт всего. Как только ты высказал свое мнение, Слава пытается тут же с ним не согласиться. Часто это не потому, что он с ним не согласен, а потому, что не он первым его высказал.
— Слава, почему ты все время споришь?
Р. Х.: Очевидно, это свойство натуры. Я достаточно азартный человек. Люблю казино, люблю играть. И, наверное, спор — это тоже проявление азарта. Думаю, что это свойственно многим людям. Это желание оказываться правым. Я стараюсь убедить людей в своей правоте. Иногда достаю всех этим своим качеством. Мой герой Борис немного другой. Ему просто «кисло в борщ» (это такая одесская идиома). У меня такое тоже бывает. Я тоже этому не чужд.
— Леша, ты играешь Вадика, недалекого парня, который молодится и «красит волосы». В фильме звучит фраза «Вадик — в попе мармеладик». Какой месседж несут эти слова, что они должны сообщить зрителю?
Л. Б.: Это скорее характеристика персонажа. Мы писали его с моего довольно близкого в прошлом друга, который сейчас живет в Австралии. Он очень хороший, открытый парень, но простецкий, с некоторыми жлобскими замашками. У него есть потуги (в прошлом фильме это более четко сказано) заработать большие деньги. Он рассказывает всем про какие-то свои проекты, которые оказываются, к сожалению, пустыми прожектами. Не очень интеллектуален, но совсем не глуп и при этом обаятелен. И его проблемой становится то, что над ним в компании посмеиваются. Именно потому, что ребята чуть интеллектуальнее его. Мы придумывали этих персонажей так, как будто они росли в одной компании. У кого-то получилось прочитать Чехова, а у Вадика — нет. Но при этом он отстаивает свое право быть принятым, несмотря на то, что с «Чайкой» и «Вишневым садом» не знаком.
— У Вадика на свитере и на майке изображены олени. Это чтобы все окончательно поняли, что Вадик — «олень»?
Л.Б.: Это придумка Алексея Нужного (режиссера — Ред.). Это некие знаки. И лось ему встречается, и он весь в оленях. Он должен повзрослеть, но он все еще остается «пацанчиком из спального района», которому 49 лет. Пытается молодиться, что еще больше подчеркивает боязнь постареть. Всем вокруг это заметно. И это создает, с одной стороны, драматический, с другой — комический эффект.
— Отдельно хочу отметить подбор музыки: от Андрея Губина, Boney M до песни группы «Би-2», которая звучит в титрах. Насколько саундтрек отражает ваши музыкальные вкусы?
Л. Б.: Он отражает музыкальный вкус Лёши Нужного. Все новое привнес в фильм он. «Калимба де Луна» — отсылка к нашей молодости. Эта мысль там напрямую звучит: вот под это мы танцевали. А «Би-2» — это всю жизнь идущие с нами люди, которые не только друзья, но и любимые музыканты. У нас получился сплав сразу трех поколений. Есть наше, есть поколение Нужного (36 лет — Ред.) и Иры Горбачёвой (32 года — Ред.), а есть совсем молодое — Насти Уколовой (26 лет — Ред.). И мы широким фронтом пытались показать это в саундтреке.
Р. Х.: «Би-2» — это на самом деле любимая наша группа. Boney M я обожал с 1978-го до середины 1980-х. И до сих пор испытываю огромное уважение. А песня Андрея Губина создает нужную атмосферу. Есть же такие песни, к которым ты относишься презрительно, когда они появляются. Но через 15 лет с удовольствием их слушаешь, потому что они несут отпечаток того времени. И тебе приятно вспоминать себя прежнего. Хотя Андрей — безусловно, способный парень, и тот период его творчества интересен.
— В первом фильме — «Громкой связи» — герой Александра Демидова совершает каминг-аут, но в «Обратной связи» оказывается не тем, за кого его принимали...
Р. Х.: Это так называемый каминг-ин. Противоположность каминг-ауту.
— Почему именно Саше досталась роль парня без девушки?
Р. Х.: Не знаю. Мы сразу поняли, что это Сашина роль.
— Вы оба танцуете в фильме брейк-данс, причем довольно пластично. У вас есть опыт в этом деле, когда-то танцевали на дискотеках?
Р. Х.: Я не занимался в молодости танцами. Просто брейк-данс в 1980-е был довольно популярным, и мы все что-то похожее пытались изображать. Я никогда не умел танцевать нижний, не был в ладах со своим телом в акробатическом смысле. Но всю жизнь играл в футбол, о чем ты, собственно, хорошо осведомлён. У нас в классе был парень, кандидат в мастера спорта по спортивной гимнастике, который был одним из лучших брейкеров в Одессе. Он мастерски исполнял сальто назад и потрясающий «геликоптер», а Лёша всегда очень хорошо — «промокашку».
— Сколько раз вы вместе вот так, как ваши герои, встречали Новый год за городом?
Л. Б.: У нас есть традиция: мы снимаем дом в Подмосковье и три дня живем там большой компанией. И каждый год — ровно такая же по численности компания и такой формат встречи Нового года: три пары и один, как правило, без пары. Утро первого января мы начинаем с шашлыка и водки и смотрим фильм «Тот самый Мюнхгаузен» с Янковским в главной роли. Это у нас традиция такая. Очень приятно на морозе идет водка и шашлык! А к вечеру к нам приезжают те, кто может. Обычно это человек 20. «Би-2» с гитарой, Алексей Кортнев и т. д. Звучат песни, и праздник продолжается.
— Были ли похожие конфликтные ситуации, как в кино?
Р. Х.: Похожих не было. Но были ссоры у пар, муж с женой могли поскандалить между собой. Кто-то даже убегал с праздника. Такое было. Но чтобы конфликт на конфликте, ссора на ссоре — такого не было.
— В своем кино вы передали привет или перекинули мостик к фильму Эльдара Рязанова «Ирония судьбы, или С легким паром!». Герои смотрят его по телевизору. Традиция смотреть это кино тоже у вас есть?
Р. Х.: Для подавляющего большинства людей, родившихся в Советском Союзе, проживших в нем какую-то часть жизни, просмотр этого фильма является главной новогодней традицией. Традиция смотреть «Иронию судьбы...» сейчас даже более крепкая, чем в советские времена, как это ни странно. Тогда это не было таким сакральным ритуалом. А сейчас носит сакральный характер. И это передается из поколения в поколение. Вы можете встречать Новый год как угодно, но «Иронию судьбы...» нужно обязательно посмотреть. Думаю, что и 15-17-летние ребята, даже если и не смотрели, то точно знают, что есть такой фильм.
— В фильме есть эпизод, где герои обсуждают секс втроем. Это испытано на себе или подсмотрено у друзей?
Л. Б.: Это реально произошедшая история неудачного секса втроем, рассказанная мне очень известным человеком. Кто это был, не скажу. Бог его знает, каким образом люди сохраняют сексуальное и просто человеческое влечение друг к другу. Я точно не осуждаю такие вещи. Если вдруг это случилось, и вас это, наоборот, сблизило, а не откинуло друг от друга, то почему нет?
Р. Х.: Что-то испытано на себе, что-то подсмотрено у друзей. Мы все живые люди. Меня в программе «Вечерний Ургант» об этом прямо спросили, и я подтвердил: «Было».
— Очень бы хотелось, чтобы и у этого фильма было продолжение. Хочется уже увидеть детей, про которых в фильме говорят.
Р. Х.: У меня такого желания нет.
— Продолжаете ли вы гастролировать на Украине? Как вас там принимают?
Л. Б.: Слава богу, у нас это продолжается. Для нас со Славой Украина и Россия — две родные страны, по-прежнему считаем наши народы очень близкими. Нас там принимают очень тепло. Поэтому с удовольствием ездим на Украину. Я всегда говорю, что мы находимся на поле не политическом, а культурном. И ездим туда с культурной миссией. Это ощущается по тому, как на Украине воспринимают шутки на русском языке. В ноябре мы были в Киеве с двумя спектаклями и в Одессе с одним. Надеюсь, у нас не будет проблем из-за этого ни тут, ни там. У нас были проданы в Киеве два зала по 50% (согласно требованиям) на субботу и воскресенье, а там как раз ввели «карантин выходного дня». И за 4 дня мы перенесли спектакли на вторник и среду. И ни один человек, как нам сказали, не сдал билет. Это же о чем-то говорит.
— Как вообще вам работается сегодня в театре?
Л. Б.: Сначала вообще не работалось. Было тяжело в первую очередь в финансовом отношении. Потому что мы не муниципальный, а частный театр. Получили небольшие субсидии и беспроцентный кредит на полгода. Но положение дел это не спасло. Пришлось сделать на одной из платформ что-то вроде фильма-спектакля «Разговорник». Сейчас, на мой взгляд, введена довольно странная мера: в зал можно допускать не более 25% зрителей. Как минимум это не соотносится с тем, что люди ездят в переполненном общественном транспорте, в ресторанах разрешена полная рассадка. А в театрах — почему-то 25%. Когда было 50%, я понимал логику: мы должны везде расставить санитайзеры, рассадить зрителей в масках через одного, с соблюдением социальной дистанции. А сейчас логику я вижу только в том, государство не должно нам никаких субсидий. Но для многих наших спектаклей это просто нерентабельно. Мы не можем продажей билетов покрыть затраты. Поэтому мы сняли с афиши большие спектакли, где много персонажей, много затрат, где принимает участие группа «Несчастный случай». И играем спектакли на четверых, чтобы покрыть расходы на содержание нашего немаленького штата работников, которых у нас, на секундочку, 50 человек.
Л. Б.: В этой ситуации единственный способ продолжать оставаться на плаву — это крутить педали сильнее, чем прежде. В этом году мы допишем пьесу, которая почти написана за период пандемии. И выпустим по ней новый спектакль либо весной, либо в начале следующего театрального сезона. Он о человеке, который прошел становление в девяностые, в нулевые стал большим и основательным, взлетел. А в десятые (с 2010-го по 2020-й) потерял всё. Довольно традиционная судьба бизнесмена, нашего ровесника. Как ни странно, в пьесе он не появляется. Но все построено на том, что о нем говорят, вспоминают его, какие-то зигзаги его судьбы. Пьеса о времени и о себе на 7 человек.
Р. Х.: Спектакль носит пока рабочее название «Несколько дней из смерти такого-то…». Мы писали пьесу на карантине. Но она, как ты понял, вообще не про карантин. Про коронавирус и изоляцию уже столько всего сказано, всё это такая пена. Мне, например, это неинтересно. Эта тема уже так надоела и даже осточертела за это время, что я про это не хочу ни писать, ни тем более играть.
Л. Б.: А еще мы собираемся впервые снять 8-серийный сериал на базе одного из наших спектаклей: «В Бореньке чего-то нет». Сериал о том, как снимается сериал. Уже почти подписан договор с одним из каналов. Но пока не буду говорить, с каким, чтобы не сглазить.