Владимир Полупанов, «АиФ»: Олег, у вас есть песня «СССР». Чего в ней больше - ностальгии по СССР или по молодости?
Олег Митяев: И по тому, и по другому. Да, в СССР были двойные стандарты, но было много и позитивного. Кодекс строителя коммунизма несильно отличается от заповедей Господних. Людей, искренне и одухотворённо строивших коммунизм, в СССР было большинство. И это давало силы. Все ждали чего-то, что будет потом. Но сейчас-то мы даже не знаем, чего ждать. И никто сказать не может, куда идём и что строим.
За работяг обидно
В советское время существовала мораль рабочего класса, и она была во многом правильной. Мы как-то выступали где-то на Севере, а в зале сидели уставшие рабочие. И Леонид Марголин, который 3 года отработал музыкантом в группе «Лесоповал», сказал мне: «Олег, посмотри, что надо людям». И сыграл какую-то «лесоповальную» блатную песню. Никто даже не аплодировал. То есть рабочая закваска чужда уголовно-тюремному миру, блатной романтике. Эта мораль предполагала ко всему прочему коллективную ответственность, когда ты чувствовал и свою вину за то, что соседский мальчишка начал курить в раннем возрасте. Сейчас ничего подобного нет. И за людей, которые честно работают, не воруют и получают «большую зарплату» (15-20 тысяч рублей), обиднее всего.
- Власти сейчас не до них. Надо страну спасать...
- В советское время существовало уважительное отношение к человеку труда. Я вырос при трубопрокатном заводе в рабочем районе Челябинска, где были асфальтированные дороги, оранжерея, детская библиотека, Дворец культуры и Дворец спорта. Моему отцу дали медаль «За трудовую доблесть», а потом и квартиру. Чувствовалось, что государство заботится о простом работяге. Если бы мне тогда сказали: «Закрой глаза и представь, что здесь будет лет через 50». Я бы подумал: «Если сейчас так здорово, то через 50 лет тут ТАКОЕ будет!» А спустя 50 лет рядом с заводом появились только шиномонтаж и ларьки. В общем, потыкались мы туда-сюда. В итоге социализм и коммунизм не построили, а капитализм даже не начинали.
- Не хватает национальной идеи?
- Национальная идея, как я её понимаю, - это образование и воспитание. У нас масса образованных людей, мастеров своего дела, которые должны воспитывать подрастающее поколение, передавать ему знания и опыт. Но они сегодня невостребованны. Об этом можно судить даже по их мизерным зарплатам. Да, плоды этого воспитания можно получить лет через 20-30-40. А никто не хочет потом, все хотят сейчас! Но если мы сейчас не будем думать о «потом», то и потом ничего не получим. Почему у нас сегодня большой дефицит рабочих специальностей? Да потому что мы ликвидировали огромное количество ПТУ. В плановой советской экономике была определённая логика. Какая-то отрасль продвигала свои интересы и заботилась о том, чтобы подготовить кадры. У меня такое впечатление, что сейчас об этом вообще никто не думает.
А как бы мы сэкономили на тюрьмах, если бы занимались образованием и культурой! У нас по всей стране сейчас идёт строительство заборов. Я везде наблюдаю: туда не ходи, здесь закрыто... Вместо того чтобы прививать людям совестливость, честность, мы строим заборы и вешаем замки. И люди учатся, как всё это обойти.
- Беда ещё и в том, что нет пропаганды положительных героев, людей труда, в частности. Кстати, а, по-вашему, наши лётчики, бомбящие террористов в Сирии, герои?
- Чтобы делать какие-то выводы и кого-то судить, ты должен обладать полной и объективной информацией. А когда её нет, то чего шашкой махать? Остаётся только верить, что всё делается правильно. Несколько лет назад, кстати, я разговаривал с лётчиком. Он мне сказал: «В этом году сразу у нескольких Героев России, лётчиков-испытателей, конструкторов, - юбилеи. Я предложил отметить этих потрясающих людей в какой-нибудь программе на телевидении. Ни один канал не согласился». И в финале он добавил: «Я проведу это мероприятие в любом случае, хоть в сельском клубе, сниму всё это на камеру и буду везде показывать, как государство относится к своим лучшим людям».
Зато в эти дни висели плакаты поп-артистов: «Мне 35», «А мне уже 36».
- Вас ведь тоже радио и телевидение не балует своим вниманием. У вас есть целый альбом, написанный композитором Давидом Тухмановым на стихи Пушкина. Их ведь тоже нигде не крутят?
- Нет. И это не моя вина и уж тем более не Пушкина и Тухманова, как вы понимаете. До этой работы мы записали альбом на стихи Иосифа Бродского (музыка Леонида Марголина, я спел). Не прошло и 10 лет, как министерство культуры Италии вручило нам премию Иосифа Бродского. А в нашей стране эти песни нигде не крутят. Ни Пушкину, ни Бродскому не находится места в эфире.
Приведу такой пример: в программе «Дом-2» за более чем десятилетнюю историю этого телепроекта ни разу не оказалось в кадре книжной полки. В этой же передаче молодые ребята участвуют. И какой-нибудь парень мог бы взять книжку с полки и сказать: «Валя, ты послушай, как об этом сказал Пастернак». И прочитать две строчки. Но этого, увы, не происходит. Мне говорят, что кто-то специально «обыдляет» нацию. Раньше я над этим смеялся. А сейчас стал задумываться: «А вдруг так и есть?»
Оптимист по жизни
- Вы по-прежнему пишете лирические песни, требующие заряда оптимизма. Где его черпаете?
- Заряд требуется, но необязательно оптимизма. Это может быть и заряд пессимизма. Никто не знает, из чего вырастет настоящее произведение. Но вообще-то я счастливый человек, потому что оптимист по жизни. Это в крови и неистребимо. И мне даже совестно за то, что у нас так много пессимистов. Ведь жизнь полна вещей и событий, которые по-прежнему вызывают сильные позитивные чувства.
- Что, например?
- И запах озона после дождя, и рождение нового человека, и новая любовь. И старая налаженная жизнь в определённом возрасте тоже является ценностью и вызывает сильные чувства.