«Последний фильм за госсчёт я снял в 1988 г. с тех пор у государства я денег не брал», – признался «АиФ» режиссёр Карен Шахназаров.
Пропал навык
Валентина Оберемко, «АиФ»: Карен Георгиевич, вы анонсировали выход нового фильма «Владивосток», где вы являетесь продюсером и соавтором сценария, этой осенью. Пандемия как-то сказалась на ваших планах?
– Мы весь материал отсняли, надеюсь, что в июле полностью закончим работу над картиной, а осенью или зимой сможем показать её зрителям. Мы всё снимали во Владивостоке, а там ковид весной не сильно бушевал. Потерь не было, несколько человек заболели уже после того, как уехали из Владивостока. Мне очень хочется, чтобы премьера прошла без осложнений, потому что «Владивосток» – это посвящение моему прекрасному детскому воспоминанию о фильме «Набережная туманов» Марселя Карне с Жаном Габеном.
– Многие кинокритики говорят, что в России сложно стало снимать хорошее кино, потому что есть либо госзаказ, либо на фильм нужно невероятным образом искать баснословные деньги…
– Хорошее кино – редкость, его везде сложно снимать, не только в России. И тут не всё сводится к деньгам. Моя последняя картина, которую я сделал полностью на государственные деньги, – «Город Зеро». Вышла она в 1988 г. ещё в СССР. С тех пор я средств у государства не просил. Хотя время от времени кто-то пишет: «Вы там на «Мосфильме» всё за госсчёт…» Это неправда. Я построил студию, которая за последние годы выплатила более 10 млрд руб. налогов.
В нашей стране есть люди, готовые вкладываться в кино. Проблема в том, что кинематограф полностью ориентирован на господдержку. Так же проще! Без господдержки надо искать, разговаривать, общаться, для этого должно быть определённое умение, навык. В 1990-х наши продюсеры этот навык приобрели, а потом он исчез: просить средства из госказны – пагубная привычка. Для развития кино она так же пагубна, как и для развития футбола. Я повторял и повторяю: и кино, и футбол нужно переводить на рынок. Ведь российские футбольные клубы тоже субсидируются госкомпаниями и бюджетами из городов. Но они должны быть самостоятельными. Возможно, сначала это приведёт к какому-то падению, но потом вырастет новое поколение, клубы, которые будут хорошо играть. То же самое и в кино происходит. Господдержка должна быть, но не такой тотальной, как в России. Либо нужно возвращаться к советской системе, но тогда уже придётся менять весь политический курс, что невозможно.
Уровень упал
– Вы упомянули советскую систему, но почему кино этой системы, создававшееся без всяких новых технологий, часто выглядит качественнее и интереснее?
– Это комплимент советскому кино, который я воспринимаю и как комплимент себе. Я сам вырос на советском кино, я советский режиссёр, и таких, как я, осталось человек 10–15. Но спустя 30 лет после развала СССР о советском кино судят по 100–150 фильмам, которые до сих пор показывают по телевизору. В СССР было очень много плохих картин, да что говорить, были и ужасные фильмы. Тогда хорошее кино тоже было редкостью. Но оно действительно было художественно качественнее, чем современное российское кино. В Союзе был реальный продюсер – государство. А теперь государство для многих киношников – просто кошелёк. Оно даёт деньги, но не контролирует, не проверяет, не диктует. Сберкасса, куда приходишь и берёшь нужную сумму без всяких обязательств. Никому не должен – ни зрителю, ни той же сберкассе. Зачем особенно стараться, когда деньги уже при тебе? Посмотрите, ведь так не только киношники, так и наши футболисты думают. Если бы в СССР сборная таким образом выступила, как она выступила в Дании, думаю, последствия для игроков и для всего руководства футбола были бы катастрофическими. Даже в позднем СССР полетели бы головы. А сейчас ничего не будет, вот увидите. Так же и в кино. Нам нужно менять всю организацию как футбола, так и кинопроизводства, тогда, может, что-то сдвинется с мёртвой точки.
– Но дело ведь не только в организации, даже зрители говорят, что уровень актёров упал, вы согласны?
– Конечно, упал. Недавно совершенно случайно я посмотрел трёхсерийный фильм 1971 г. «Вся королевская рать». Это не самый знаменитый советский сериал. Я был поражён: «Какие актёры!» Фантастические! Все экстра-класса: Жжёнов, Козаков, Лаврова, Евстигнеев. Уровень актёрский совсем иной, нежели сейчас. Не хочу сказать, что современные актёры не талантливые. Дело не в таланте, а в том, что у них нет школы. Те же Козаков, Лаврова, Евстигнеев, Жжёнов были выходцами из театров. А в театрах была настоящая актёрская школа, потому что главный человек тогда там был не художественный руководитель, как сейчас – какая-то абстрактная фигура, которая приглашает разных режиссёров, – а главный режиссёр, обладавший своим видением, своим стилем, своим почерком. Это создавало внутреннюю конкуренцию и держало в тонусе целую плеяду блистательных артистов. Если бы современные молодые актёры попали в ту среду, они бы тоже были другими. Но, к сожалению, им негде сейчас воспитываться.
Бузова не виновата
– Сейчас актёрам конкуренцию составляет Ольга Бузова, которая, как оказалось, за выход на сцену МХАТа даже получает больше, чем театральные старожилы.
– Я особо не увлекаюсь интернетом, слышал эту фамилию, знаю, что эта дама очень популярна и у неё много подписчиков. К сожалению, количество подписчиков стало критерием популярности и востребованности. Но если разобраться, она не виновата в том, что её пригласили во МХАТ. Она же туда не напрашивалась. Её пригласили, она что, должна была отказываться? У меня претензий к Ольге Бузовой нет, к ней меньше всего вопросов.
У меня есть претензии к тем, кто сегодня ориентирован заниматься не театральным искусством, а скандалами. Ведь им в этом случае главное, чтобы о них говорили. Скандал будет – про тебя напишут. Про тебя напишут – получишь ещё подписчиков.
– Не думаю, что большое кино уйдёт, хотя сериалы его несколько подвинули. Что касается кинотеатров, то у телевидения уже давно на порядок больше зрителей. Люди предпочитают сидеть дома. В этом нет ничего удивительного. Многие уже давно не ходят в кино, а дома у телевизора сидят, щёлкают пультом. Может, им и не нравится то, что показывают, но всё равно смотрят. По кино ещё сильно ударила пандемия. Я даже не представляю, что дальше будет с кинотеатрами, как это всё скажется на нашем и мировом кинематографе. У меня сложилось ощущение, что публика отвыкает от кино. Это же тоже привычка: встать, собраться, пойти в кинотеатр. Многим лень. Ведь можно в интернете всё посмотреть, даже телевизор не надо включать.
– В российском кино сейчас очень популярна патриотическая тема, хотя вы говорили, что это никакое не патриотическое кино, а формализм, почему так?
– Нет такого жанра «патриотическое кино». Патриотизм может быть частью произведения, но никак не целым жанром. Вот «Война и мир» – это патриотичный роман? На мой взгляд, очень патриотичный, хотя Толстой писал драму. Советский поэт Константин Симонов писал патриотические стихи? Патриотические, хотя это лирика. Патриотизм – это состояние души. Человек любит своих мать и отца. Но он же не ходит и не говорит всем без конца: «Я люблю мать и отца». Любовь к родителям живёт в нашей душе. Соответственно, если я делаю какой-то фильм, он может быть окрашен этой любовью. Поэтому по заказу сделать патриотическое кино нельзя. А по велению души – можно. Причём это кино может быть любого жанра – от трагедии до комедии, от драмы до фантастики. Поэтому, когда ставится задача снять патриотическое кино по заказу, всё получается очень формально. Потому что один режиссёр любит Родину, а другой относится к ней прохладно. Если человек любит отчизну, то он сможет любой фильм окрасить этой любовью. Гайдай снимал патриотичные комедии? На мой взгляд, очень патриотичные. Фильмы Владимира Меньшова патриотичны, потому что рассказывают о нашей жизни, о стране. Видно, что режиссёр любит свою Родину. Но он же никогда не называл «Москва слезам не верит» патриотическим кино. Если ты любишь Родину, в любом твоём фильме эта любовь будет идти фоном без всякого заказа. А если ты её не любишь, ничего не будет.