Заслуженная артистка РСФСР, снявшаяся более чем в 60 фильмах, первый зампредседателя комитета по культуре ГД РФ Елена Драпеко поделилась с aif.ru воспоминаниями о съемках в легендарном фильме Станислава Ростоцкого «А зори здесь тихие...» и отпуске, проведенном в выступлениях для бойцов на Донбассе.
«Посмотрела — и расстроилась»
— Несмотря на солидную фильмографию артистки Драпеко, зритель вас, Елена Григорьевна, все равно знает и любит за роль Лизы Бричкиной в фильме Станислава Ростоцкого «А зори здесь тихие». Сегодня эта картина считается классикой кино. А вы когда посмотрели «Зори» впервые, какие чувства испытали?
— Когда увидела картину целиком первый раз, я расстроилась, потому что мне казалось, что снимаюсь я в другом кино — более жестоком, более брутальном, что ли. Мне вообще казалось, что фильм должен быть более жесткий, более военный. А у Ростоцкого в картине оказалось очень много лирики, юмора, воспоминания героинь. Как мне тогда казалось, получились этакие «сопли в сахаре». Но Ростоцкий, когда я ему об этом сказала — у нас с ним были хорошие человеческие отношения, мы ему доверяли — объяснил: «Понимаешь, у зрителя есть порог сопереживания. И если всё время показывать ужасы-ужасы, то к середине фильма он уже перестанет сочувствовать. Надо всегда давать воздух, отдых зрителю, чтобы сердце не зачерствело. Потому что на войне именно это как раз и есть самое страшное: когда кругом смерть-кровь-ужасы, человек тупеет, у него эмоциональная сфера будто умирает».
Я это потом и сама поняла, когда мы были в Афганистане и на концерты привозили ребят после боя — у них были черные лица и мертвые глаза, они все словно одеревеневшие. У нас же была целая творческая бригада, которая работала в Афгане, и нашей задачей было вернуть их в человеческое состояние, то есть эмоции людям вернуть. Поэтому все наши номера были либо сентиментальные, про любовь и маму, либо юмор, чтобы они хотя бы улыбнулись. Это была такая психологическая разгрузка.
— Мне кажется, сегодня многие тоже близки к состоянию этой эмоциональной одеревенелости.
— Да. Несчастный Донбасс украинские войска беспрерывно обстреливают — день бомбят, два бомбят... И человек перестает сопереживать. Не потому, что привыкает к смерти и разрухе, которая вокруг, а потому, что на душе мозоль образуется. Это страшная история. Ростоцкий это понимал, он же фронтовик, сам прошёл через войну, видел все это вживую. И поэтому он говорил: чтобы зритель отошел немножко от этого ужаса, нужна шутка, деталь какая-то человеческая, которая отвлекает — и тогда можно опять показывать и рассказывать о главном.
«Работали концерт, а потом надевали бронежилеты»
— Вы сказали про концерты в Афганистане. А если бы сейчас вас пригласили на Донбасс с выступлениями, вы бы поехали?
— А я весь свой отпуск провела на фронте. Август и сентябрь была в Шестой армии. От Министерства обороны у нас же все время туда ездят агитационные бригады. У меня только составы бригад менялись, а я находилась там постоянно. Ездила выступать с прекрасным ансамблем — ребята-танцоры, человек 15, суперские у них номера. Госпитали, воинские части, на летном поле, между танками — вот такая у нас была сцена... И с Вадимом Степанцовым мы там вместе выступали, у него замечательная рок-группа. Вадим — очень хороший парень. С его бригадой мы к вертолетчикам ездили. Начало сентября, а там жара +35 °С. Но мы в бронежилетах, в касках, потом обливались, но концерт работали. Вернее, во время концерта мы ни в каких бронежилетах не можем быть, поэтому надевали их снова после выступлений. Потом, когда концерт заканчивался, просто сидели и по душам разговаривали с солдатами. Вот так я провела свой отпуск в этом году.
— Какой же это отпуск? Сплошная работа!
— Ну что делать, такая сегодняшняя история. Одно дело — призывать с трибуны проявить патриотизм, а другое дело — взять и самому начать в этом участвовать. Я решила участвовать. В Луганск ездила на День города, тоже в школе выступали, в госпиталях. Встретила там очень много артистов. Катя Лель со своими девочками была, они работали на Крымском направлении. Олега Газманова встретила. Олег Чернов, который снялся в сериале «Морские дьяволы», Володя Стеклов — они оттуда вообще не вылезают. Берут гитары и дают концерты для всех — и для мирных жителей, и для солдат. Прекрасный писатель из Томска со мной в одной бригаде был, Сергей Максимов, тоже с гитарой. Свои песни пел, романы исторические хорошие пишет. А чудная девчушка неописуемой красоты, актриса Анечка Антамонова, мать четверых малолетних детей — какие она там чудеса творила! Я ей по-простому совершенно говорю: «Ты-то чё сюда поперлась?» А она мне отвечает: «Елена Григорьевна, я уже два или три месяца по госпиталям песни пою солдатам. К тем, кто лежачие, кто не может встать и выйти на концерт, прямо в палаты прихожу и им пою». Ребята как её принимали, боже ж мой, это надо было видеть! Анечка молодец, она учится во ВГИКе на режиссуре, второе высшее получает. И одновременно играет в театре Et Cetera у Калягина.
Помочь душе распрямиться
— И какие глаза у бойцов, которые сейчас там, в зоне СВО?
— После первого боя обычно выходят все в шоке. Потому что смерть, она смерть и есть — когда над головой летит самолет, который будет сваливать бомбы, дико страшно, душа — словно сжатый кулак. Вот для этого и нужны артисты — мы, как психологи, помогаем душе распрямиться.
— Какие вопросы вам задают ребята на таких концертах?
— Да они точно такие же зрители, как и все остальные. И спрашивают то же самое — как в болоте тонула в «А зори здесь тихие...». А кто-то еще видел мою героиню, которая вышла замуж за Фрунзика Мкртчяна в фильме «Одиноким предоставляется общежитие». Еще многие видели передачи телевизионные, где я уже как депутат выступаю. Это меня тоже потрясло — оказывается, смотрят они эти передачи-то! Говорят: правильно вы тогда сказали то-то и то-то. Я уже и забыла, а они помнят, что я там правильно сказала. И им, конечно, очень важно знать, что они делают нужное для страны дело. Потому что по-разному же относятся у нас к операции, и артисты наши, бывает, несут всякую лабуду. Поэтому бойцам очень важно знать, что мы — с ними.
— К вопросу о несущих лабуду. Как реагируете на то, что Галкин* и другие артисты уехали за границу? И не просто уехали, а еще и рта там не закрывают?
— Слава богу, что уехали. Я вообще считаю, замечательно, что сейчас и руководитель банка Тинькофф уехал, и еще кто-то. Страна очищается. Понимаете, нас будто вшами заразили в 1990-е годы, и сейчас эти воши выползли из всех щелей. Это те люди, которые делали деньги на нашей стране, это был смысл их жизни. Те, для которых «Я» на первом месте. Слава богу, что они сейчас отползают, и чем дальше уползут, тем лучше. И пускать их обратно не надо.
— Сергей Никоненко сказал: «Народ у нас добрый. Думаю, что и Чулпан Хаматову, и Максима Галкина* в итоге пустят в страну и простят. Но доверия к ним никогда уже не будет».
— Да пустят, конечно, народ у нас действительно добрый. Но, с другой стороны, они несчастные люди. Вы помните результаты «белой эмиграции», как они потом по всему миру стенали? И как помнили, что они — русские? И мучились оттого, что далеко теперь Россия? Но у них была другая Россия — Россия же меняется. Она меняется и сбрасывает с себя, как змея — отмершую кожу, всё, что накопилось за 30 лет после перестройки. Поэтому я надеюсь, что страна станет здоровее, сильнее. Тот, кто пройдет войну, он по-другому оценивает жизнь. Поэтому эти вернувшиеся с фронта люди — это будет новое поколение россиян.
*Физическое лицо, исполняющее функции иностранного агента