На недавнем юбилее программы «Время» бывший чемпион Москвы по самбо Виктор Балашов предложил Владимиру Путину побороться. А потом вдруг поинтересовался, где президент шьет костюмы…
На встречный вопрос главы государства Виктор Иванович пошутил, что шьет их в Париже. Сейчас милый диалог о костюмах просто вырезали. В прежние времена за подобную вольность диктору ЦТ всыпали бы по первое число. Импровизация была его любимым коньком. Но в советском эфире ей почти не было места.
Сегодня Виктору Балашову исполняется 95 лет.
Жизнь в полоску
Он первым на ТВ сообщил о полете Юрия Гагарина и потом несколько раз встречался с ним. Зачитал приветствие Брежнева космонавтам советско-американской станции «Союз-Аполлон», назвав генсека не по имени-отчеству, а просто «Леонид Брежнев». Юрий Андропов любил, чтобы самые важные известия передавал именно Балашов. Он встречался с 90-летним Николаем Ивановым, который пришел рассказать, как арестовывал Фанни Каплан, но во время эфира уснул. Единственный, кто пригласил на телепередачу Юрия Левитана. Ездил в последний гастрольный тур с Лидией Руслановой… А ведь в детстве Виктор Балашов о такой жизни и мечтать не смел.
— «Динамо» было моим вторым домом, — вспоминает Виктор Иванович. — Папа любил спорт, дружил со Старостиными. Но меня почему-то привел в самбо. Мы жили на площади Маяковского. В двухэтажном бревенчатом доме стояла голландка. Во дворе был сарай с дровами и яблоня, плодами которой питался весь дом. До «Динамо» можно было дойти или доехать на 23-м трамвае: через Триумфальную арку у Белорусского вокзала. А на стадионе юных пионеров я гонял по треку на велосипеде и бегал на коньках. Замерзнешь — зайдешь в теплый буфет чайку выпить с булочкой… Позже в школе увлекся театром, знал всех мхатовцев. Русские интеллигенты, красиво говорящие, с белыми воротничками, в бабочках… Это был другой мир. И я хотел туда.
В реальной жизни Витю Балашова окружали соседские мальчишки, у которых забирали отцов. И его папа — коммунист, управделами Наркомата лесной промышленности, который жил с другой семьей. «За ним тоже должны были прийти, он даже прощался со мной…» В это время Виктор оканчивал школу и хотел стать артистом.
Мечту статного красавца с кудрявой шевелюрой разрушила война. Воскресным утром 22 июня он шел к Белорусскому вокзалу, чтобы поехать на дачу: Балашовы снимали дом на Баковке. В этот момент кто-то крикнул в окно: «Вой-на!»
Отец сразу ушел на фронт. Командовал дивизией. Чуть позже, приписав себе три года, отправился на передовую Виктор. Отец не вернулся. А сына судьба сберегла. Хоть и послала ему несколько ранений и контузию. Однажды рядовой Балашов наступил на живот убитого немца. И так ему жалко стало фрица: «И зачем тебя черт принес сюда?» В следующую секунду пуля просвистела над головой Виктора и застряла в большой подушке на бруствере.
— Я никого не расстреливал, не вешал. Как перед Богом говорю: тут чист. Господь вывел меня, я не попал в страшный котел орловско-курской дуги. И война мне даже не снилась.
С фронта Виктор вернулся в 1944 году. В гипсе и на костылях. Ну и какой артист из инвалида?.. Выручило радио, как раз объявившее набор дикторов. Подражать Левитану, как многие солдаты, Балашов начал еще на фронте. «О! Похоже!» — хвалили его тогда. «Это была шутливая бравада. В разведке я слушал трофейный приемничек. О том, что свяжу жизнь с радио и телевидением, и подумать не мог. Просто голос Левитана завораживал. А потом мы познакомились и были в очень теплых отношениях».
В конце 1940-х судьба забросила Балашова на Дальний Восток. Прочитав «Дерсу Узала», он влюбился в этот край. Сел в поезд воодушевленный. А дня через четыре загрустил. «Куда еду? Зачем? Не совершил ли я ошибку? Лежу на полке, а из глаз слезы катятся…»
То, что это не ошибка, выяснилось скоро. Балашова завалили работой. Он стал режиссером, актером, чтецом, монтажером. Это дало ему потом возможность работать в полную силу: на студиях и в кинохронике, в озвучании и дубляже. Даже в художественных лентах снимался…
Именно на Дальнем Востоке Виктор женился. Супруга работала в Хабаровске врачом. Там же родилась дочь Марго. Все шло своим чередом. Пока на ЦТ не вспомнили о талантливом дикторе. И не вернули в Москву. «Жизнь-то полосатая, — скажет мне потом Виктор Иванович. — Всякое бывало». И скупо ответит, что растить дочь ему помогали мама и тетя: жена умерла, когда Марго было два года…
И о погоде
У него вообще много тайн. Намекнет одним словом, а потом как отрубит: «Закрытая тема». Был знаком с Берией: виделись на «Динамо». Занимался парапсихологией, участвуя в секретных экспериментах. Тогда же общался с Порфирием Ивановым и посещал Бермудские острова. После войны жил не с мамой, а с тетей, но «все было хорошо»…
Работая на ТВ, Виктор Иванович пренебрегал застольями. Не участвовал в интригах. Не любил соперничества. И при огромном количестве знакомых всегда оставался… одиночкой.
— У меня было два хороших друга. Оба погибли. Летчик Володя Новиков стал Героем, не успев получить золотую звезду. Все остальные — не то… Не те… Мне приписывали дружбу с Пастернаком. Хотя я просто бывал у него. Оба ведь жили на Баковке. К тому же он женился на бывшей супруге пианиста Нейгауза, а это были друзья моей семьи. В доме, который мы снимали (потом здесь выстроили особняк маршалу Буденному), собирались артисты, писатели. Допоздна общались. А днем играли в волейбол на площадке у дома Маршака. Помню, выйдет, посмотрит — и снова скроется.
В 1950-е Балашов решил приобрести дачу недалеко от любимой Баковки. Собрал все деньги, что успел заработать, в долг залез, но купил. Здесь жили его мама, тетя, Марго. В хозяйстве были куры, коза. «Зайдешь в курятник, а там — пять яиц. Чудо!» Сам он приезжал сюда при малейшей возможности. А последние годы живет за городом постоянно. Один. С братом и сестрой видится редко. Дочь, внуки, правнуки — во Франции. От второй супруги — актрисы Театра оперетты Нелли Крыловой — у диктора сын Виктор. Но этот брак не сложился. «Разошлись по моей вине», — признался как-то Балашов. И — точка.
Он никогда не пользовался знакомствами. Никого ни о чем не просил: «Судьба сама вела меня». И привела к тому, что Балашов стал народным артистом. Гастролировал по Союзу, объехал множество стран. А сколько концертов провел с великими мастерами! Это он-то, всю жизнь прихрамывавший и перетягивавший раненую ногу бинтами перед выходом на сцену, чтобы никто не догадался об увечье!..
Телезрители любили его. После официоза, который положено было выдать в эфир, Балашов старался сказать что-то от себя. Человеческое. Уж как раздражало теленачальника Лапина мягкое бархатное «и о погоде» в конце программы «Время». А вся страна ждала этой фразы, будто с ней в каждый дом входило счастье. До сих пор люди на улице не только удивляются («Вы еще живой?»), но и просят: «Виктор Иваныч, и о погоде…»
По той эпохе он не скучает. «Прошлое стирается. А к нынешнему телевидению я отношусь отрицательно. И очень прошу всех: называйте как угодно, только не легендой. Награды, почести — все это преходящее. Не о ложных подвигах уже хочется говорить. Все мы стараемся показать себя чище, лучше. А на самом деле живем в страшном грехе».
К вере Виктор Иванович пришел давно. Мальчишкой бегал в храм Василия Кесарийского на улице Горького. Любил слушать звук колокола. После фронта окрестился. Позже помогал строить храм в Голицыне. «Были моменты, думал: надо уходить от этой суеты. И ушел бы. Если б ноги были здоровые. Монастыри сейчас хорошие, условия великолепные...»
Судьба оставила Виктора Ивановича в миру. Значит, нужно было именно так.