Владимир Андрюкин: «Чем раздражает Настя Заворотнюк?»

- Владимир, какие женщины вам нравятся? Должна ли ваша избранница уметь танцевать?

   
   

- Мне нравятся все женщины. У меня отношение к умению танцевать за жизнь претерпело серьезное развитие. Когда я был молод, девушка, которая не умела танцевать, не владела чувством ритма, пластичности, чувством способности следовать движениям партнера, переставала существовать как объект интереса. И наоборот. С возрастом это все претерпело изменения. Сейчас у меня нет таких жестких требований, но предпочтение остается - если женщина пластична, ритмична, то меня это всегда привлекает. Вообще, люблю людей, которые умеют владеть своим телом.

- Будет ли продолжение у проекта «Танцы со звездами»?

- Думаю, что в следующем сезоне будет 4-й выпуск «Танцев со звездами», я с удовольствием приму участие. Более подробная информация будет в конце августа - начале сентября.

- Вы действительно такой строгий член жюри или играете роль по сценарию программы?

- Удивляюсь, когда меня называют строгим, я себя считаю очень лояльным. Мне всегда казалось, что, особенно на начальной стадии конкурса, неправильно ставить высокие оценки, потому что они еще ничего не умеют танцевать. Я профессионал, и понимаю, что люди многие впервые в жизни занимаются танцами, но ожидаю, что они будут прикладывать какие-то усилия и сужу с точки зрения умений, которые они получают, занимаясь с тренерами. И я если ставлю строгие оценки, то всем участникам, у меня нет любимчиков, я их сравниваю друг с другом, и поэтому, возможно, кому-то оценки покажутся строгими, хотя я всех участников проекта люблю и ценю их усилия. Если бы мне кто-то предложил принять участие, я бы, если бы не умел танцевать, очень сильно подумал, согласиться ли, потому что это очень сложно.

Больше всего меня впечатлили успехи Леры Кудрявцевой, потому что когда они первый раз появились на паркете, у меня были сомнения, насколько долго они смогут продвигаться по проекту. Но в финале был уже серьезный уровень. На проекте одинаково сложно и мужчинам, и женщинам. Антон Макарский на первом проекте просто здорово танцевал, были другие персонажи, о которых я думал, что они не продвинутся, но так развивались, что дошли до финала.

   
   

- Некоторых зрителей раздражает ведущая проекта «Танцы со звездами». Как вы относитесь к Насте Заворотнюк?

- У меня ответный вопрос: чем раздражает Настя Заворотнюк? Тем, что Настя популярный человек и в силу этого, может быть, ее очень много было в разных эфирах? Нам находиться на площадке с ней достаточно комфортно, она крепкий профессионал. Запись передачи - сложный процесс, когда ведущий должен быстро реагировать на происходящее, быстро и чисто наговаривать тексты, и с этим Настя справляется блестяще. Мы каждый раз удивлялись, потому что иногда она оставалась ночевать в студии, потому что у нее с утра до вечера съемки. Но на площадке всегда была потрясающая форма, реакция, доброжелательность, рядом с ней вполне комфортно. Могут, наверное, другие персонажи вести такую программу, но у меня участие Насти не вызывает отрицательных эмоций.

- Тяжело ли работать со звездами на проекте, нет ли у них звездной болезни?

- С настоящими звездами работать очень легко, потому что это люди, которые добиваются результата талантом и огромным трудом, привыкли отвечать за то, что они делают, привыкли, что на них постоянно обращено внимание миллионов людей, и работать с такими людьми очень здорово. Их иногда бывает трудно уговорить сделать что-то, но если соглашаются, дальше все идет очень здорово. Мне приходилось ставить со всеми участниками, и Татьяна Лазарева без капризов сказала, что не хочет принимать в этом участие, зато все те, кто остались, добросовестно выполняли все просьбы, и работать со звездами, как правило, легко и приятно, причем, чем выше уровень звезды, тем приятнее. Наверное, это заблуждение. Когда звезды работают - это здорово, приятно наблюдать, потому что работают профессионалы.

- Как можно в домашних условиях понять, есть ли у ребенка способности к танцу?

- Во-первых, у ребенка должно быть естественное стремление двигаться под музыку, причем под самую неожиданную. Любая музыка, которая звучит, может вызвать у ребенка естественную реакцию, он просто начинает непроизвольно реагировать движениями. Это первый простой знак, что у ребенка есть реакция на музыку пластическая. Когда он начинает соображать, в состоянии отследить ритмические формы, то, похлопав с ним в ладошки, сделав элементарные шаги, можно посмотреть, насколько есть чувство ритма, у многих людей оно врожденное. Если речь идет о занятиях танцами, проще сходить в ближайший клуб, пообщаться с учителем танцев, который легко определит, есть ли склонности и способности к танцу. Не надо заставлять из-под палки, должно быть нормальное влечение к музыке, пластике.

- С какого возраста лучше всего начать занятия бальными танцами?

- Это зависит от конкретного ребенка. Я начал в 11 лет, были знакомые, которые начали еще старше и добились хороших результатов. Сейчас тенденция такая, что ведут детей чуть ли не в три года. Я не вижу необходимости так рано начинать. В любом случае до 5-6 лет занятия должны быть только в форме игры, доставлять ребенку удовольствие, а он будет получать какие-то навыки, которые с 6 лет уже можно будет оформлять в танцевальные формы и начинать ребенка обучать тем движениям, которым обучают всех танцоров. Я бы сказал, что когда дети идут в школу, можно начинать заниматься танцами. Но одно дело - просто научиться двигаться под музыку, здесь возрастных требований не существует, главное - желание. Если родители представляют, что у ребенка может быть танцевальное будущее, наверное, 5-6 лет - возраст, когда детишки соображают и можно начинать заниматься. До 8-9 лет такие занятия должны не очень перегружать психику ребенка, особенно это касается спортивных танцев, где важна соревновательная часть. Я убежден, что не надо в раннем возрасте форсировать развитие детей. Надо заложить пластическую базу, которая поможет им соревноваться в более старших возрастах. И зарубежные тренеры до 11 лет вырабатывают основные танцевальные приемы, и когда ребенок владеет ими свободно, начинают давать сложные комбинации.

- Есть ли возрастные ограничения для занятия бальными танцами для души. Куда можно обратиться, если хочется танцевать?

- Если есть желание - просто обращайтесь в ближайший клуб, где есть занятия, сейчас уже во многих городах можно найти такие школы, где занимаются взрослые танцоры для своего удовольствия. Хотя есть и раздел сеньоров, когда проводятся соревнования между людьми, начавшими танцевать в зрелом возрасте. Танцоры там достигают потрясающих результатов, выглядит это убедительно, не вызывает насмешек, потому что люди это делают с огромным удовольствием и мастерством. Когда видишь 75-летнюю даму со взрослым партнером, которые выполняют сложнейшие комбинации, это вызывает чувство восторга, залы встают и аплодируют. Возрастных ограничений нет, есть только лимиты нашего здоровья, которое у всех индивидуально.

- Скажите, а стоит ли отдавать на танцы мальчика? И вообще насколько присуще мужчинам танцевать?

- Не менее присуще, чем женщинам. Исторически даже у мужчин стремление пластично, ритмично двигаться, часто выражалось в том, что сейчас называется боевыми искусствами. Если взять восточные единоборства, у них распространены бои с тенью, когда боец делает сложные пластические движения без боя, с воображаемым противником. Это не что иное, как танец, просто в движение вкладывается другое насыщение. Есть много танцев, которые изначально придумывались, рождались как мужские танцы. Даже у наших кавказских народов масса танцев, которые танцуют мужчины. Русские народные разные танцы мужской и женский. Аргентинское танго изначально мужской танец, сложный, виртуозный танец, требующий хорошей физической подготовки. Хорошие танцоры, как правило, физически развитые люди с прекрасно развитой мускулатурой. Для меня это естественно, хотя я в танцы попал случайно. Наш класс повели на бальные танцы, и я один остался, мне это понравилось. Когда это происходило, это было редкое, непопулярное явление. Хотя лет за 40 до того бальным танцам нормально учили в первых советских военных училищах, это перешло как традиция от занятий танцами в царской армии.

- Почему вы стали танцором? Расскажите немного о себе.

- Я прожил большую часть своих школьных лет в Орле. Я там начал заниматься танцами. Мы охраняли танк, который стоит там в парке культуры, ходили в почетные караулы. Когда я поступил в МЭИ, я на военной кафедре был первым номером по строевой подготовке. Я пришел в 5-й класс в новую школу, и завуч 24-й школы Инна Ивановна Федотова организовала обязательный курс для всей школы освоения бальных танцев, из нашего класса только я и ее дочка остались в этом кружке, но я потом занимался сразу в 3 кружках, и во всех вела занятия Валентина Тимофеевна Чибисова, которая привила мне любовь и профессиональный подход к танцу. У меня было сразу три партнерши, иногда нам даже приходилось выступать на одном конкурсе, и приходилось бросать жребий. И только одна из них была моя соученица по школе, а две - взрослые студентки, но я там получил танцевальный заряд на всю жизнь. Потому что уже поступив в Москву, первым делом я пошел в дом культуры искать танцевальный клуб. Он был очень популярен, я выстоял очередь в 4 этажа желающих записаться в кружок. Набор был конкурсный. Когда я потопал и похлопал, меня спросили: ты что, танцевать умеешь? А я был уже лауреатом двух конкурсов, и меня сразу посадили в приемную комиссию. Студенческий танцевальный клуб был замечательной структурой, активной, наш председатель Валерий Гулай сейчас президент Московской ассоциации бальных танцев. Закончив МЭИ, я с 4 курса четко представлял, что жизнь моя будет связана с танцами. Совпало, что в 80-м году, когда я заканчивал институт, была Олимпиада, мы принимали участие в культурной программе, с моей партнершей Ольгой Андрюкиной мы входили в лидирующую советскую группу, и был первый набор студентов в ГИТИС. Нас взяли всего 8 человек. Мы были первыми студентами этой группы и успешно закончили. Потом там стали регулярно проводить наборы. По окончании института в 85-м году после показа нашего дипломного концерта было предложено организовать государственный ансамбль бального танца при Росконцерте, мы с Ольгой такой коллектив организовали, около 30 человек, успешно проработали до перестройки, потом Росконцерт стал неактуален, нам пришлось коллектив покинуть, и мы, всего 6 человек, назвались «Звездным экспрессом» и поехали за рубеж. Это был вынужденный шаг, потому что дома не было работы. Мы попали в руки крепкого финского концертного агентства и работали на круизных кораблях с танцевальными программами. Коллектив вырос, было даже 64 танцора, потом мы сошли к 24 людям, мы теперь называемся Театр танца «Звездный экспресс», работаем со своими спектаклями.

- Вы сами преподаете? Можно ли у вас брать уроки?

- Я не преподаю спортивные танцы, ко мне иногда обращаются ведущие танцевальные пары, я им оказываю консультации, это не носит характера финансовой заинтересованности, мне просто интересно работать с классными мастерами. А преподаю я внутри коллектива постоянно, требую от танцоров какие-то вещи, чтобы выходить на высокий профессиональный уровень. Индивидуальных уроков практически не даю.

- Владимир, где и когда можно посмотреть, как вы танцуете?

- Надо встретиться на дискотеке и там потанцевать. На публике я уже не танцую 10 лет. Меня все коллеги провоцируют, чтобы в следующем сезоне на наше 20-летие я вышел на сцену. Я отношусь к этому так, что у меня нет желания выйти танцевать, лишь бы было. Я хочу, чтобы это было на уровне хорошего танца. Это была одна из причин, по которой я перестал выходить на сцену, хотя мог бы это делать, я просто видел, что многие мои ученики уже делают это лучше, и я мог больше потратить времени и опыта, чтобы их научить и они сделали лучше, чем это мог бы сделать я. Поэтому я даже не очень скучаю по сцене, потому что мне очень нравится ощущение, когда мои танцоры выходят и получают заслуженные аплодисменты. Меня это очень удовлетворяет и компенсирует ностальгию по сцене. В то время, когда мы танцевали, сохранились несколько записей, но это не мой самый высокий уровень. А когда мы заездили на советском пространстве, еще понятия DVD не существовало. У нас есть любительские записи, мне бы не хотелось их тиражировать. А записи, которые делали на телевидении, скорее всего, уже потерялись, архивы. Если мы придумаем сделать специальный фильм о коллективы, отдельные кадры туда включим, но не более.

Смотрите также: