Большинству зрителей актриса известна благодаря юмористическому шоу «Женская лига». С недавних пор она – главная героиня телепроекта «Одна за всех». В одном из своих интервью Анна призналась, что участие в подобном скетч-шоу приятно и одновременно очень волнительно, ведь все оно выстроено вокруг нее.
«АиФ»: - Каково это быть «Одной за всех» на экране и приходится ли вам придерживаться этой позиции в жизни?
А.А.: - На экране это очень ответственно. Я очень волновалась, когда мы приступали к работе. Я боялась, что образы будут похожи друг на друга – ведь я же одна. У нас очень большая выработка, к концу я уставала и не понимала, что делаю, иногда. Но поскольку я люблю режиссера и верю ей, на каком-то этапе позволяла себе расслабиться и работать.
В жизни я совсем не умею играть, это такая проблема. Я это делаю плохо, это сразу видно. Когда я вру, я краснею. Или я должна капитально подготовиться к вранью. Я должна сама так сильно поверить, чтобы прийти и наврать. В жизни я совсем не одна за всех. Я, как человек эмоциональный, разная, но не умею играть. С мужчинами нужно играть, кокетничать, флиртовать. Помимо мужа есть и другие мужчины, кокетничать нужно и с другими.
«АиФ»: - Вот говорят, что в последнее время настоящие мужчины измельчали, а что на ваш взгляд происходит с современными женщинами?
А.А.: - Не знаю, измельчали ли мужчины, они тоже разные. Бывают и прекрасные, прекрасные друзья, но с ними ничего нельзя, кроме дружбы, они пугаются ответственности… Разные мужчины. Не думаю, что они измельчали. Может быть, вы выбираете не тех мужчин, тогда надо подумать про себя и изменить что-то в себе. Или понять, что в ваших мужчинах не нравится, и выбирать других. А наши женщины прекрасны. Сильные, умные. Знаю, что если женщине что-то надо, то она сделает, и может сделать все. Не умею, не смогу – это лень и неверие в себя. Надо преодолеть это, поверить в себя и сделать. Такое мировоззрение появилось у меня лет в 30. Я тогда устала сидеть в Театре Маяковского и дома с детьми, играть раз в неделю спектакль. Я боялась, мне казалось, что я не умею пробоваться в кино. Была прекрасная жизнь – я реализовывалась на сцене, я сидела с детьми. Потом я поняла, что эта прекрасная жизнь у меня уже вот здесь. Я подняла свою задницу, отнесла фотографию в агентство, стала ходить на пробы, сначала ужасно, потом меня стали утверждать в эпизоды. Сначала было страшно, потом опыт копится. И я стала сниматься. Понятно, что мне повезло и я попала в струю. Но тем не менее под лежачий камень вода не течет.
В моей жизни есть Фекла Никитична Толстая. Мы близко дружили, сейчас мало видимся. Она научила меня удивительной вещи, но я тогда не была готова научиться. Когда Фекла не знала, как что-то делать, она шла и это делала обязательно. Это прекрасная позиция, которая нужна всегда. Понимание и уверенность приходят с опытом. Только к 30 я это поняла, к 33-м начала реализовывать. И сейчас я вполне счастливый человек. Я не была несчастлива. Но как только начинаете себя чувствовать несчастной, надо вставать и что-то менять. В любом возрасте. Это всегда очень просто сделать. Не можешь сам понять, что именно – пойди к кому-нибудь и спроси.
«АиФ»: - Говорят, что в театральный вы поступили с пятого раза.У вас не опускались руки, когда вы штурмовали ВУЗ? У многих, наверное, уже после второго провала опустились бы руки.
А.А.: - Руки, конечно, опускались, было ощущение, что больше не пойду. Первые два раза я ходила плохо, неосознанно. Я шла и думала о том, что я просто приду и ничего не делая поступлю. Я очень зажималась, казалсь себе недстойной своей семьи. Меня справедливо не брали в театральный, я даже прочитать толком не могла. Можно было практически не ходить. Но это тот же путь – не умеешь, иди еще раз. К четветрому разу я научилась, но сочинение на 2 написала. А потом поступила. Была мистическая история. Я смотрела Леди Макбет Мценского уезда с Гундаревой в этой роли. Вышла и сказал: хочу работать в этом театре. И забыла об этом. И только в 20 лет, когда я играла пиявочку на первом курсе, я вдруг вспомнила, что когда-то я говорила, что я хочу играть на этой сцене. И я поступила к этому педагогу, и выходила на эту сцену, и до сих пор на нее выхожу. Я поступила, когда стала работать над собой, не просто ходила для галочки, а осознала свое желание быть актрисой, стала работать над собой. Это тоже было не так просто. Просто господь не дал мне это сделать с первого раза, я должна была вырасти, к этому прийти. Я должна прикладывать усилия, я не из тех людей, которым все дается просто.
«АиФ»: - Анна, настоящий актер может легко менять состояния от буйной веселости до глубокой печали. А вы можете прямо сейчас взять и заплакать?
А.А.: - Я плохо плачу. Я могу «набросать» слезы, чтобы они просто были, но добиться, чтобы слеза потекла – трудно. Когда мне надо рыдать, я мажу себя слезным карандашом. Если надо реветь. Я не умею реветь. Я и в жизни не умею реветь. Главная задача актера – не плакать самой, а заставить плакать зрителя, поэтому иногда достаточно просто влажных глаз. Знаю, что в Америке учат плакать по хлопку. Это школа такая… Смеяться по хлопку я могу, а плакать – нет.