Фильму «Любовь и голуби» больше 25 лет. Актёру Александру Михайлову, сыгравшему главную мужскую роль, надо бы радоваться — спустя четверть века фильм любят и смотрят с удовольствием. А у него на душе кошки скребут: «Когда вижу, как умирает российская деревня, плакать хочется. Где те мужики, которых я играл?»
«Узнал меня и заплакал»
Александр Михайлов: Помните моего Васю Кузякина из «Любовь и голуби»? Он так и не прижился в городе. Вот и я неуютно себя чувствую в «асфальтовых джунглях». Мне надо, чтобы под ногами была земля, по которой я могу пройтись босиком. Счастлив, что недавно обзавёлся 12 сотками под Москвой, недалеко от Истры. Строю дом, который сам спроектировал. Две комнатки, кухня, даже ванная есть. Могу ходить целый день по участку, забывая о еде. Прикидываю: вот ещё веранду пристрою, здесь посажу смородину, а тут — вишню.
Правда, люди, когда видят мои «хоромы», удивляются — думали, что у народного артиста дача побогаче будет. А откуда деньги возьмутся? Одно время я работал только в театре (Малом академическом. — Ред.). В кино предлагали исключительно сериалы с горами трупов. Не хотел принимать участия в этом непотребстве. В рекламу, конечно, пытались и пытаются втянуть. Недавно банк предлагал сумму, на которую я с семьёй могу год жить припеваючи. Но как я потом буду смотреть в глаза тёте Нюре из своего родного забайкальского села?! Она ведь понесёт свои крохи в этот банк, поверив Михайлову. И наверняка её обманут. А мои земляки и так уже обмануты. И не кем-нибудь, а родным государством. Без надежды народ спивается. В один из своих приездов зашёл я к двоюродному брату, а он вдребезги пьяный, меня не узнаёт. Минут 15 ему втолковывал: «Это я, Александр». Наконец узнал и заплакал.
Наука на всю жизнь
Вы знаете, что с начала 90-х годов в России вымерло 38 тысяч деревень? Я боюсь, что скоро не станет и моей родной. Объясню. У нас рядом с селом была большая кедровая роща, которая кормила три деревни. Это и орехи, и кедровое молоко, и кедровое масло. Китайцы вырубили рощу под корень. И сделали они это c молчаливого одобрения властей. Этот бизнес поставлен на поток. Вот недавно я был на Дальнем Востоке и стал свидетелем, как знакомому пограничнику позвонили из Москвы: «Сейчас ты пропустишь 23 состава с кедром и сосной без досмотра и налоговых пошлин». И это обычная практика.
А потом я был на съёмках в Китае и видел карты, где Центральная и Восточная Сибирь, включая озеро Байкал, обозначены как китайская территория, временно оккупированная Россией. Идёт целенаправленная экспансия. В Китае нельзя рожать больше двух детей, поэтому они приезжают и рожают в России. В Забайкалье уже рябит от китайских лиц. У брата — три квартиранта-китайца. Они спаивают наших людей дешёвой рисовой водкой, которую разносят в полиэтиленовых пакетах. С нами обращаются, как с туземцами.
Кто-нибудь из читателей возразит: «Но вы же не стали алкоголиком». Просто мне повезло, в нужный момент встречались люди, которые помогали. До учёбы в театральном я был матросом на судне. Ходил по Охотскому и Баренцеву морям, по Тихому океану. Однажды на берегу напился до беспамятства, товарищи несли до каюты на руках. Утром меня встретил боцман — и со всего размаху кулаком по морде! «За что?» — «А чтобы ты знал, с кем и сколько можно пить!» Этой науки мне хватило на всю жизнь. А потом случилось так, что и мне пришлось врезать сыну. Вот (показывает на правый мизинец), с тех пор не гнётся. Мой Костя служил в ракетных войсках, попал в жернова дедовщины, очутился в госпитале. И «добрая» сестричка стала снабжать его наркотиками. Сначала это было как обезболивающее, потом вошло в привычку. Я всё понял только через год. И сломал ему челюсть со словами: «Читал „Тараса Бульбу“? Я тебя породил, я тебя и убью». У сына до сих пор челюсть щёлкает, но он мне только спасибо потом сказал. Про наркотики забыл, стал известным радиоведущим. Я им любуюсь.
Противостоять грязи
Только не подумайте, что я призываю бить детей! Боже упаси! У каждого — своя ситуация. У меня четверо детей. Костя — старший, есть внебрачная девочка, которой я дал свою фамилию. Ей сейчас 17 лет, она красивая и умная. От второго брака — семилетняя Акилина и 17-летний пасынок, он недавно поступил во ВГИК, отличный парень. За Акилину я переживаю, потому что общество сегодня целенаправленно развращает молодёжь. С телеэкрана мат-перемат и разговоры о том, что девственницей быть стыдно! Всё с ног на голову перевернули. Сплошное безобразие! А знаете, как расшифровывается понятие «безобразное время»? Это значит — без образов, то есть всё через примитив: сленг — вместо литературного языка, секс — вместо любви и самопожертвования, тупое зарабатывание денег — вместо творчества.
Надо противостоять этой грязи. Люди должны видеть и слышать что-то одухотворяющее. Я помню, как выступал во время чеченской кампании перед молодыми бойцами. Эти парнишки каждый день видели смерть, трупы товарищей. Я думал: «Какие песни выбрать?» Спел под гитару романсы, русские народные «Любо братцы, любо...», «По диким степям Забайкалья». Как просветлели их лица: «Спасибо, батя! Душу нашу полечил!» Так почему мы, артисты, не лечим души?! Если откровенно — мне стыдно за большинство своих работ. Вообще жалею, что стал актёром — жутко зависимая профессия. По мне «прошлись» несколько десятков бездарных режиссёров. Надо было сниматься почти сорок лет, чтобы получилось 5-6 хороших картин: «Мужики», «Любовь и голуби», «Очарованный странник», «Белый снег России»...
В юности я бредил морем, упросил мать переехать из Забайкалья на Дальний Восток. Окончил мореходку. Однажды мы попали в страшный шторм. На берегу нас уже похоронили. Но мы каким-то чудом выплыли. На пристани меня встречала мама, её голова поседела, она сказала: «Либо я, либо море». Я был её единственным сыном.
Потом я впервые в жизни попал в театр и был так потрясён, что решил стать актёром. Сознаю, что великим актёром так и не стал. Вижу свой уровень. Несколько раз отдавал свою роль в театре коллеге, потому что понимал: он талантливее. Но это не стало для меня трагедией. Я считаю, гораздо важнее просто остаться Человеком.