Советское кино долго и, в принципе, успешно игнорировало жанровые фильмы. В почете был, впрочем, один жанр: комедии вроде «Карнавальной ночи» или «Кавказской пленницы» с «Бриллиантовой рукой» снимались регулярно и регулярно же становились лидерами советского кинопроката, принося государству огромные деньги. А вот всё остальное находилось в определенном загоне. Почти все советские фильмы 1950-х — 1960-х были драмами и мелодрамами, иногда производственными. Популярные на Западе боевики заменяли картины про Великую Отечественную, а для героизма в мирной жизни место оставалось лишь на комсомольских стройках или в милиции.
И любопытно, что успех именно жанрового кино, например истерна «Белое солнце пустыни», не приводил киноначальников к мысли, что таких фильмов должно быть больше. И позже, когда — негласные в большинстве случаев — запреты были сняты, советским кинематографистам буквально на ходу пришлось учиться тому, что их зарубежные коллеги уже умели делать очень хорошо. Например, снимать фильмы ужасов.
«Вий», 1967
Самый известный советский ужастик получился, пожалуй, случайно и во многом благодаря таланту Гоголя, по чьей повести этот фильм и поставлен. Причем «Вий» мог и не появиться на свет. Задумал его именитый Иван Пырьев, а снимать доверил начинающим режиссерам Константину Ершову и Георгию Кропачёву. Их версия очень не понравилась худсовету, и пришлось многоопытному советскому сказочнику Александру Птушко исправлять то, что натворили дебютанты. Впрочем, результат получился как раз хорошим, если рассматривать его с точки зрения жанрового кино. «Вий» стал одним из лидеров проката (его посмотрели 32,6 млн зрителей), он открыл дорогу в кино артистке цирка Наталье Варлей и, видимо, навсегда закрепил в русском языке фразу «поднимите мне веки».
«День гнева», 1985
На Западе тему зомби эксплуатировали давно. Примерно в одно время с «Вием» Джордж Ромеро буквально за копейки снял «Ночь живых мертвецов», а через десять лет выпустил и сиквел: «Рассвет мертвецов». В СССР же подобные сюжеты фигурировали разве что в страшилках городского фольклора и в некоторых образцах книжной фантастики. Например, писатель Север Гансовский часто делал встречу человека с чем-то неведомым центральной темой своих произведений. «День гнева» поставлен по его одноименному рассказу. Речь там идет об отарках — зверях с интеллектом человека, которые появились в результате экспериментов одного ученого. Отарки лишены эмоций и морали и угрожают самому существованию человечества. Фильм, конечно, немного наивный, спецэффекты в нем во многом детские. В США, кстати, уже была снята классическая трилогия «Звездных войн», но в Советском Союзе аналога Industrial Light & Magic не было. Впрочем, игра актеров была на высоком уровне: в «Дне гнева» снимались Юозас Будрайтис, Алексей Петренко, Евгений Дворжецкий.
«Господин оформитель», 1988
По-настоящему до ужастиков советские режиссеры дорвались лишь во второй половине 1980-х, когда многое стало можно. Впрочем, ILM к этому «можно» не прилагался, так что результат был похож скорее на психологические триллеры. Одним из них стал «Господин оформитель» Олега Тепцова — вольная экранизация рассказа Александра Грина «Серый автомобиль». Мотивы «Пигмалиона», музыка ленинградского авангардиста Сергея Курёхина и игра актера-дебютанта Виктора Авилова — всё это привело к тому, что картина стала в каком-то смысле культовой. Хотя, конечно, сделана она на стыке жанров и чистым ужастиком «Господина оформителя» назвать нельзя.
«Пьющие кровь», 1991
Режиссер Евгений Татарский снимал весьма разноплановое кино: в его фильмографии есть, например, «Приключения принца Флоризеля», «Лялька-Руслан и его друг Санька», «Джек Восьмёркин, американец». «Пьющие кровь» — это экранизация повести Алексея Толстого «Упырь» и тоже скорее не фильм ужасов, а триллер, но зато про вампиров, которых на том же Западе эксплуатировали уже несколько десятков лет. Действие происходит в царской России. Главный герой (Андрей Соколов) выясняет, что буквально все гости пышного бала, в том числе родственники его невесты, — настоящие упыри. В картине по советскому обычаю было много звезд: Донатас Банионис, Марина Влади, Андрей Ургант.
«Гонгофер», 1992
Возможно, если бы советский кинематограф просуществовал дольше, то сумел бы произвести больше фильмов ужасов. Во всяком случае в конце 1980-х и начале 1990-х интерес к этому жанру стал едва ли не массовым явлением. Так, буквально за год появилось две экранизации рассказа Алексея Толстого «Семья вурдалака» («Папа, умер Дед Мороз» и «Семья вурдалаков»). Причем киношники не стеснялись экспериментировать на стыке жанров. Например, «Гонгофер» Бахыта Килимбаева (сценариста «Иглы») — это комедия абсурда, сделанная в стиле некрореализма, возникшего в художественной среде Ленинграда в 1980-е. По сюжету этот фильм — смесь Гоголя («Вия» и «Вечеров на хуторе...») с перестроечным кино со всеми полагающимися штампами того непростого времени. Результат можно назвать спорным, ну а одним из плюсов является музыка, сочиненная Федором Чистяковым из группы «Ноль».
«Прикосновение», 1992
Эту картину многие называют настоящим фильмом ужасов, остальным она категорически не нравится. Впрочем, объяснение есть: кино начала 1990-х уже что-то потеряло, а поиск потери затянулся на долгие годы. На фильмах это сказывалось не лучшим образом: страдали качество и игра актеров, была заметна общая бедность того, что показывали на экране. «Прикосновение» Альберта Мкртчяна («Земля Санникова») фактически стало одной из последних и, наверное, наиболее удачных попыток советских режиссеров поиграть на жанровом поле фильмов ужасов. Начинается картина как обычный детектив: следователь разбирается с самоубийством женщины, которая перед смертью убила и собственного сына. Но потом начинается мистика, случаются новые трагедии, и всё это приправлено ценными находками, которые хорошо показывают безысходность происходящего. В этом фильме одну из своих немногих ролей в кино сыграла и актриса Елена Метёлкина («Через тернии к звёздам», «Гостья из будущего»).
Бонус: «Варвара-краса, длинная коса», 1970
Строго говоря, киносказки советских классиков часто играли на одном поле с фильмами ужасов. Всякая нечисть, мистические обряды и странные события (а также Георгий Милляр в роли Бабы-яги или Кащея Бессмертного) могли надолго отбить у детей охоту гулять в лесу, особенно одним и ночью. «Варвара-краса...» Александра Роу — в принципе, не самая страшная сказка на свете, но именно в ней появился образ, который пугал советских школьников больше всего, — появляющаяся из различных водоемов страшная рука и жуткий крик: «Должок!» Хотя, разумеется, большинство зрителей хорошо понимало, где заканчивается кино и начинается обычная жизнь, без чудовищ и мистических явлений.