Мировая премьера фильма «Выживут только любовники» состоялась в прошлом году на Каннском кинофестивале. Сначала зрители узнали, что Джим Джармуш снимает кино про вампиров. То, что его главных героев зовут Адам и Ева, выяснилось позже. Над этим проектом режиссёр работал на протяжении семи лет, а для зрителей «Выживут только любовники» стал возвращением Джармуша на широкие экраны после пяти лет молчания с момента выхода «Пределов контроля».
«Золотой пальмовой ветви» Джармуш снова не получил. В Каннах все говорили о «Жизни Адель» Абделатифа Кешиша, новом фильме Томаса Виндинга Рефна и Райана Гослинга «Только Бог простит» и «Великой красоте» Паоло Соррентино. По сравнению с этими картинами работе Джармуша не хватило масштаба и харизмы.
Вампиры арт-хауса
В свой новый фильм Джармуш взял вампиров, заезженных подростковыми сагами и посредственными ужастиками. Сюжет вписан в контекст истории культуры и науки, а «двигателем» картины стала пара влюблённых. Таким образом, одно клише перетекает в другое, а отличительной чертой становится почерк режиссера Джармуша. Но именно этого и ждут от Джармуша — фирменного стиля.
Несмотря на провал картины «Пределы контроля» Джармуш остался верен собственному видению. «Выживут только любовники» с визуальной точки зрения поданы так же мягко и ненавязчиво, но безальтернативно. Неторопливый ритм подчёркивается мягким нойз-роком и меняющимися пейзажами пустынного Детройта.
Впрочем, уроки из прошлого провала Джармуш извлёк. Новый фильм — связанная история, а не мозаика двусмысленных притч. Зритель видит лишь небольшой промежуток, вырванный из жизни главных героев, но этот кусок их истории показан от начала до конца. Джармуш снова оставляет открытую концовку и щедро предлагает зрителю поупражняться в интерпретациях.
Ассиметричный ответ критикам
Сценарий практически целиком состоит из отсылок, мозаика образов собирается под воздействием любовного притяжения двух людей. Атмосфера полностью строится на фирменном стиле Джима Джармуша, его медитативных, порой графоманских планах, медленно тянущихся неторопливых диалогах и общего броуновского движения персонажей.
По ходу действия фильма герои оказываются у дома Джека Уайта, гитариста White Stripes и Dead Weather, вспоминают Байрона и общаются с поэтом XVI века Кристофером Марло. Расшифровывать все аллюзии смысла нет — они образуют общую эстетику, в рамках которой всё многообразие мировой культуры сосредоточено в сцене игры на скрипке в захламлённой квартире в разорённом Детройте.
Переизбыток контекста лишает его всякой функции, и фильм снова становится сложной абстрактной эмоцией в духе картин «Мертвец» и «Пёс-призрак: путь самурая». К слову, именно за такую бесформенность критиковали «Пределы контроля».
Фильм не лишён определённой доли юмора, Джармуш высмеял моду на декаданс в современной культуре. В то же время режиссёр с горечью припомнил публике уничтожение символов прежних времён — от Коперника до заброшенных ради парковок театров. Джармуш разрывается между цинизмом и мелким пафосом поп-культуры с одной стороны и элитизмом и уважением перед авторитетами — с другой.
Магистрали Джармуша
Ураганом в неспешный ход фильма врывается Миа Васиковска. 24-летняя звёзда «Алисы в стране чудес» и «Самого пьяного округа в мире» сделала всё именно так, как хотел Джармуш. Рыжеволосая бестия находится в самом эпицентре перемен главных героев — она олицетворяет всё то, что не нравится в окружающих Адаму, и будит в Еве материнские инстинкты. Угроза внутреннему миру главных героев уже в их детройтской гостиной. Главные герои по-разному реагируют на выходки юной Эйвы, и между ними назревает конфликт.
Фильм крутится вокруг исканий пары главных героев в исполнении Тильды Суинтон и Тома Хиддлстона. Утончённая и аристократически бледная Суинтон удивительно органично «подошла» как витиеватым улочкам Танжера, так и безлюдным магистралям Детройта и хрупкой философии героя Хиддлстона. Идеальное попадание актрисы в задуманный образ.
Том Хиддлстон перед фильмом Джармуша запомниться успел разве что «Мстителями» и дилогией «Тор», а также ролью Фрэнсиса Скотта Фицджеральда в «Полночи в Париже» Вуди Аллена. Для него нехарактерным был не только материал, но и сама эстетика фильма. Трудно сказать, было ли это проблемой — он как был игрушечным Локи в «Мстителях», так и остался таким же игрушечным вампиром Адамом в «Выживут только любовники». Неизвестно, было ли это изначальным замыслом режиссёра, но в итоге именно Хиддлстон оказался главным носителем режиссёрской иронии. Адам несёт замедленный заряд упаднического духа и общего разочарования.
Прицел на вечность
Местами картина смотрится как работа 60-летнего стиляги из Огайо, а не отобранная в Канны лента именитого Джима Джармуша, фильм снят в целом натужно. Своему стилю Джармуш не изменил, кино соткано по образу и подобию его воображения: искренне, без коммерческого кокетства, однако видно, что режиссёру не хватило размаха. Ему словно тесно в рамках его собственного стиля.
Прошло уже более 35 лет с того момента, как Джармуш получил приз «Золотая камера» за лучший дебют Канн, но он по-прежнему там же, где и был — среди наиболее одарённых и ярких представителей независимого кино. Теперь режиссёр ищет глобальный выход и хочет заставить контекст работать сам по себе, но пока вынужден заполнять его собственными шутками и придумывать связи.
Джармуш имеет полное право считать себя непонятым и недооценённым, но наверняка сам понимает, что для достижения поставленных целей его работы должны быть проще и гармоничнее, как, например, «Белая лента» и «Любовь» Михаэля Ханеке, который уже отхватил две «Золотые пальмовые ветви» Канн за пять лет.