Король спецэффекта. Чему наш Роу их Спилберга научил

Говоря об этом режиссёре, невозможно удержаться от одной аналогии. Владимир Даль пишет «Словарь живого великорусского языка». Александр Роу снимает самые русские фильмы. Первый — сын датчанина и немки, второй — сын ирландца и гречанки. Но оба становятся не просто русскими, а русскими эталонами. И оба приходят к этому, очарованные русскими сказками. Даль записывает и обрабатывает «Курочку Рябу» и «Снегурочку», а Роу устанавливает канон русской киносказки. Многие уверены, что все старые фильмы-сказки начинаются стандартно: открывается резное окошко, и бабуля-сказительница выдаёт классическое «В некотором царстве...». А ведь так начинаются только фильмы Роу. Да и то лишь 4 из 14 его сказок. Но какой эффект! Который стократно усилится, если знать, кем была эта самая «бабушка в окошке».

   

   

Душа ребёнка

Анастасия Зуева — ученица Станиславского, одна из ярчайших актрис МХАТа, женщина, которой Борис Пастернак посвящал стихи, а тут мизерная роль в детском кино. Но она соглашается, и с большой радостью — таково было обаяние Александра Роу.

Мало кто мог понять, как этому режиссёру удаётся сделать сказочный видеоряд настолько живым и правдоподобным. Кое-что заметила Инна Чурикова, Марфушенька-душенька из фильма «Морозко» — самого новогоднего из всего, снятого им: «У Роу была душа ребёнка, и на его съёмках всё было волшебно: люди, придумывавшие необыкновенные фокусы, умные хрюшки, пни, которые расцветали. Но этот сказочный мир тщательно выстраивал сам режиссёр».

Техника — за гранью

Наши фильмы порой оценивают странно — дескать, актёрская работа на высоте, а вот спецэффекты проседают, забывая, что долгое время именно отечественный кинематограф был абсолютным лидером по части спецэффектов. И в этом немалая заслуга Александра Роу — режиссёра, который не боялся экспериментов. Вот что писала по поводу его сказки «Кащей Бессмертный» итальянская газета «Оссерваторе Романо» в 1945 г.: «Поистине чудесный фильм, чудесный и интересный с кинематографической точки зрения. С технической стороны — это исключительно зрелищное кино».

Добавим — ещё и исключительно сложное. Скажем, во всех фильмах Роу фигурируют животные. Когда он только начинал карьеру сказочника, доброхоты советовали: «Пустое дело, замени их куклами». Но даже в первой своей работе, «По щучьему веленью», Роу снимал живую щуку и добился того, что она вполне убедительно «говорила». Дальше шло по нарастающей. Зайцы, колотящие лапками по пню, танцующие медведи, свиньи, запряжённые тройкой, орлы и коты, ведущие себя более чем разумно, — дрессировщик Георгий Алексеев сбивался с ног, но Роу добивался полного правдоподобия. И добился. Не будем забывать и про самоходную печку, и про Змея Горыныча в 5 м высотой и 11 м длиной, и про то, что лошади Кащея (вполне живой) приходилось завязывать глаза — грим Георгия Милляра был настолько устрашающ, что животное шарахалось и лягалось. По тем временам это было сравнимо как минимум с работой Питера Джексона, режиссёра «Властелина колец», и производило поистине сказочное впечатление.

Да и началась история Александра Роу почти сказочным образом. Мельница у нас связана с мистикой и потусторонним, а его отец, ирландец Артур Говард Роу, прибыл в древний город Юрьевец как раз налаживать мукомольное производство. Встретил гречанку Юлию Карагеоргий. Родился у них сын. А когда исполнилось ему 10 лет, отец уехал восвояси. Семью планировал забрать, но как-то не сложилось. Может, оно и к лучшему? Что бы мы тогда делали без того же «Морозко» в новогодние праздники?