С сериалами в России всё относительно хорошо. Конечно, собственной «Игры престолов» отечественные кинематографисты пока не сняли, да и с «Чернобылем» американский HBO нас опередил, но острые темы в многосерийных фильмах поднимаются едва ли не чаще, чем в полнометражном фестивальном кино. Правда, в последний год фокус сместился с эфирных каналов на онлайн-платформы, но, к примеру, свою «Обычную женщину», один из лучших сериалов прошлого года, Борис Хлебников делал для ТВ-3. Но его следующий проект — сериал «Шторм» — снят для видеосервиса START. Возможно, именно поэтому в нем поднимаются темы, которые мелькают в новостях прямо сейчас.
В небольшом городке во время церемонии открытия и торжественного концерта рушится крыша только что построенного Дворца искусств. Гибнут люди, в том числе дети. Следователи пытаются арестовать владельца строительной фирмы (а заодно — кандидата в мэры) Крюкова (Геннадий Смирнов), но того прикрывают влиятельные покровители. Вместо бизнесмена за решетку отправляется его заместитель (Дмитрий Лысенков), но опытный оперативник отдела по борьбе с коррупцией Градов (Александр Робак) и его приятель Осокин (Максим Лагашкин) считают делом чести посадить настоящего преступника.
Градов договаривается с судьей, который находит в себе смелость пойти против телефонного права, Крюкова сажают, а его заместитель готов дать признательные показания. Но у невесты Градова, институтского преподавателя психологии Марины (Анна Михалкова), внезапно обнаруживают смертельную болезнь, вылечиться от которой можно, но в Германии и задорого. И честный опер принимает непростое решение: он встречается с бизнесменом и предлагает ему сделку, ценой которой будет жизнь его любимой и, пожалуй, его карьера.
Этот сериал представили на «Кинотавре», что совершенно понятно: Хлебников — режиссер именно фестивальный, у него есть призы именно этого кинофестиваля, а два года назад он увез из Сочи главный приз за фильм «Аритмия». Вот только сам «Шторм» совершенно не в стилистике конкурсных картин: это взрослый сериал о взрослых проблемах, который пришелся бы ко двору на том же HBO. Возможно, впрочем, еще и придется.
В принципе, «Шторм» можно назвать страшным. Завязка напоминает о трагедии в Кемерове, где тоже из-за элементарной халатности погибли дети. Правда, сценарий фильма Наталья Мещанинова писала до тех событий и менять фабулу авторы сериала не стали. Впрочем, и без разрушенного Дворца искусств ужасов в картине хватает. И, пожалуй, самое страшное в «Шторме» — всемогущество того самого телефонного права.
Об этом праве создатели сериалов говорят часто: кто-то — в комическом ключе, кто-то — в трагикомическом, как в прошлогоднем «Домашнем аресте». В «Шторме» на том, что кто-то может поднять телефонную трубку, набрать нужный номер и изменить ситуацию на противоположную, построен весь конфликт. Пример Градова показывает, что сражаться с этим правом возможно: если у сотрудников правоохранительных органов есть на то желание, никакие звонки не помогут. Но всего за одну серию зрителям показывают, что — опять же при наличии желания — этот сотрудник легко встроится в систему.
Конечно, у Градова есть мотив поступить именно так, да и выбор у него такой, что врагу не пожелаешь, но вряд ли это будет достаточным оправданием его действий в глазах зрителей. Ведь и у его оппонента есть ребенок, который тоже мог погибнуть во время разрушения здания, и, наверное, у этого Крюкова найдутся объяснения воровству. Но слушать эти оправдания не хочется заранее.
Представляя «Шторм» со сцены Зимнего театра, Борис Хлебников сказал, что цифровые площадки дают авторам больше независимости. Эта независимость в сериале чувствуется: правда, в Сочи привезли «сырую» версию (Хлебников назвал её «первой сборкой»), так что зрителям, которые смогут увидеть «Шторм» только осенью, наверное, предстоит еще более впечатляющее зрелище.