Стеллинг по-русски: рецензия на фильм «Девушка и смерть»

В этот раз ими стали Леонид Бичевин, хорошо знакомый российскому зрителю по ролям в картинах «Груз 200» и «Морфий», Рената Литвинова, исполнившая роль второго плана, Сергей Маковецкий, «поделивший» главного героя с Леонидом Бичевиным по возрастной категории, и даже Светлана Светличная, которой досталась эпизодическая, но открывающая ее в совершенно непривычном амплуа, роль.

   

   

Собственно, «Девушка и смерть» — экспериментальная работа Стеллинга, и первое его сюжетное кино. Для поклонников творчества режиссера она станет настоящим сюрпризом — такого Стеллинга они еще не видели.

Не зря сам мастер на премьере предупредил всех: «Смотрите сердцем. Думать не надо».

Надо признать, что тут Стеллинг прав. Отнести к арт-хаусу фильм сложно. Конечно, никто не может с уверенностью дать четкое определение тому, что такое арт-хаусное кино, но зато можно с уверенностью сказать, что такое — не арт-хаус. «Девушка и смерть» — не арт-хаус. Во всяком случае, в нашем привычном понимании этого жанра.

Это, скорее типичное кино «про любовь». Причем, подходящее не зрительской аудитории кинофестивалей, а той, которая ходит на прокатное кино — в кинотеатры на уикенд. И заодно — очередная попытка европейца понять пресловутую «русскую душу». Такими вот Стеллинг нас видит.

Фильм переносит нас в конец XIX- начало XX века. Юноша Николай едет из России в Париж — учиться на доктора и заодно подтянуть французский. По пути он останавливается в небольшом германском частном отеле. Всего на одну ночь — переждать непогоду. В отеле Николай знакомится с русской эмигранткой Ниной (Литвинова) — любовницей телохранителя местного «графа» — сколотившего состояние шулера, который купил себе титул и осел в отеле на покой.

   

   

И вот Николай, уже собираясь уезжать, встречает ЕЕ. Элизу. Которую сыграла молодая актриса Сильвия Хукс, известная российскому зрителю по картине Стеллинга 2007 года «Душка».

Сильвия Хукс — идеальное попадание актрисы в роль. Девушка с непроницаемыми глазами на ангельском лице. Элизу от мира отделает хрустальная стена — она прячется за ней от чувств, потому что ничего, кроме боли и стыда в ее жизни не было. Дело не в красоте, а в некоем тихом свете, который словно сияние утреннего солнца исходит от нее.

Но, при этом, проза жизни — Элиза находится на содержании у того самого гнусного старика-графа, который владеет отелем.

Однако, Николай, как человек молодой, пылкий и наивный, решает за свои чувства бороться — посылает Элизе записки и букеты белых роз, постоянно мельтешит у нее перед глазами и прожигает страстным взглядом.

Надо сказать, что снимал-то Стеллинг красивую историю о трагической любви. О том, что любовь часто приносит сплошные неприятности, а за счастье, путь даже очень короткое, приходится жестоко расплачиваться.

Но получился в итоге, скорее некий трагифарс. Во-первых, герой Бичевина производит впечатление не наивного юноши, а откровенного дурачка, который сам не знает, чего хочет.

Все ему твердят — оставь девушку в покое, и так намаялась она за свою жизнь, пусть поживет на всем готовом под крылышком графа. Ну, старый, противный, зато у нее все есть. Покой — вот что ей нужно для счастья. И Нина, и прислуга отеля, и сама Элиза просят: «оставьте нас в покое».

Да куда там. Николай достал всех. Первый раз, когда его выставили силком из отеля, он уехал и вернулся через три года. Когда про него уж и думать забыли. Вернулся с деньгами и подарками. Но его даже не пустили в отель, а Элиза и смотреть на него не стала. Более того, телохранитель старика догнал неудачливого любовника по пути на станцию, и при помощи дубинки доходчиво разъяснил, что ему тут официально не рады.

Думаете, пылкий студент успокоился? Черта с два. Вернулся в отель, едва пришел в себя. И упал, окровавленный, к ногам Элизы. Тут уж бедная девушка не выдержала — дала отставку графу и упала с головой в роман.

Началась у них бурная страсть, прямо в отеле. Но деньги кончились гораздо быстрее, и Элиза приняла решение — порвать ради блага любовника всякие с ним отношения и вернуться к графу. Граф, конечно, свою юную игрушку простил. И взял обратно. А Николай опять уехал. В ярости на судьбу, графа и Элизу.

При этом, однако, все его поведение никак не говорит о готовности пострадать за любовь. То он прячется в самых ответственных моментах или за спину героини Литвиновой или за шкаф, то бочком-бочком утекает от опасности куда подальше. То валяется в кровати, пока у Элизы описывают мебель, и пока она продает последние драгоценности, чтобы кормить своего «Николаса». То предлагает Элизе уехать с ним — а у самого даже нет денег, чтобы оплатить ее долги. И, когда девушку не выпускают из отеля, устраивает отвратную истерику, в лучших традициях маменькиного сынка, которому не купили новую игрушку.

Казалось бы, послушайся Элизу, если уж ты ее любишь, и дай ей пожить спокойно. Так ведь нет! Николай возвращается в отель третий раз. Уже с огромными черными усами, которые вызывают у зрителей повальный хохот, и кучей денег — чтобы купить Элизу.

При этом очевидно, что всем он в отеле надоел хуже горькой редьки — живут себе люди спокойно, а он мечется туда-сюда, и всем кровь портит. Графа доводит до инфаркта — человек-то пожилой уж, образ жизни вел нездоровый, да и молодые любовницы никого до добра не доводят.

Граф умер, прислуга делит деньги, а что делает наш Николай, пока его драгоценная Элиза, больная и несчастная, доверчиво ждет его в комнате? Обзывает ее неприличным словом, садится в карету и отбывает восвояси.

Конечно, все актеры, и занятые на главных ролях, и на ролях второго планах, и даже в эпизодах сыграли просто бесподобно. Сами по себе отдельные эпизоды картины производят сильное впечатление. Но в целом картина распадается на неровные куски, а трагичность уходит в песок.

Слишком много накладок. Например, красивая драматическая сцена, где лепечущую слова прощания Элизу Николай раздевает для прощального соития, никакого трагического эффекта не несет — потому что за несколько минут перед ней была другая любовная сцена, в которой охранник и героиня Литвиновой, как обезьяны, совокуплялись в коридоре, причем старик граф в самый ответственный момент лупил своего слугу по спине палкой.

И там, где по авторской задумке зал должен был рыдать, зрители хохотали. Герой Бичевина резко контрастирует со всеми остальными — все играют, в основном глазами, жестами, а он болтает без умолку.

Не верится в «трагичное, но прекрасное». Хочется, чтобы этот Николай поскорей убрался на все четыре стороны — за время просмотра он изрядно надоел не только персонажам картины, но зрителям.

Но он все-таки возвращается в отель четвертый раз! Уже пожилым приезжает в заброшенный отель, ложится на кровать Элизы и умирает. В чем, спрашивается, логика сего поступка?

Словом, в картине нет ни цельности, ни той трагичности, которая превращает банальную любовную историю в шедевр. Фильм вышел неоднозначным. Если не придираться и «смотреть сердцем», то можно поплакать в конце над разбитой любовью.

Тем более, что основной мотив картины — беззащитность женщины перед собственными чувствами. Уязвимость ее под коркой цинизма и холодности — перед миром мужчин.

Когда брошенная всеми Элиза умирает от туберкулеза, до последнего доверчиво ожидая, что Николай все-таки вернется за ней, то нам жаль только ее — по человечески, но нет совершенно никакого сопереживания чувствам обоих героев. Потому что и чувств-то никаких не видно.

Зато какую рекламу сделал Стеллинг солнцу русской поэзии — Александру Пушкину! Пока Министерство культуры РФ ломает голову, как вернуть интерес к чтению, главный герой читает Элизе Пушкина по-французски. И так проникновенно слово поэта, что падшая красавица бросает все — деньги, спонсора и сытую жизнь. Вот что такое — настоящая поэзия!

Этот томик Пушкина проходит сквозной нитью через всю картину — в первый свой отъезд Николай дарит его Элизе, надписав на первой странице: «Я вернусь к тебе». А в последние дни своей жизни Элиза пишет на последней странице: «Я всегда буду ждать тебя». И она свое слово сдержала.

Николай, конечно, тоже сдержал — только спустя полвека, когда умерла не только бедная Элиза, а и его жена. Приехал с книжкой в заброшенный отель, и умер.

Собственно, очень подходящий финал всей картины, в которой режиссер так много хотел сказать, но так толком ничего и не сказал — умом Россию не понять, поэтому и логика в поступках «русских» героев напрочь отсутствует. Спасибо хоть за Пушкина.