Опрос ВЦИОМ выдал удручающие результаты: 30% опрошенных за полгода не взяли в руки ни одной книги.
Почему Россия, когда-то имевшая статус самой читающей державы, всё быстрее превращается в страну нераскрытых книг?
Куда завела «свобода творчества»
Разговор должен идти о культурной политике. Есть ли она? Возможно, и есть, если смотреть с точки зрения освоения бюджетных денег. Но её с трудом поймёшь, если анализировать содержательную сторону. Однажды в Министерстве культуры я предложил начальству начать координировать деятельность государственных театров, ввести госзаказ и в ответ услышал заявление, что «у нас нет цензуры», а есть «свобода творчества».
Но вместо пугала «цензуры» мы фактически имеем дело с террором (именно так!) социальных сетей, давлением театральных, литературных, кинематографических кланов, навязыванием обществу «прогрессивных мнений». После долгих размышлений государство наконец решило взяться за школьные учебники истории, в которых до последнего времени чего только не было, включая дефиниции о «полицейском государстве». Благоглупости о свободе творчества были отставлены в сторону.
Мысли о будущем
Теперь о книгах, издателях и читателях. В СССР книги читали, потому что литература заполняла огромный объём духовных потребностей, дополняя и конкурируя с официальной пропагандой, воспитывая молодёжь, подсказывая властям. Поэзия и фантастика выражали острые проблемы и говорили о будущем. Неспроста произведения братьев Стругацких, Рэя Брэдбери, Айзека Азимова, Роберта Шекли, Станислава Лема были популярны – в них были мысли о будущем.
Современный философ и футуролог Сергей Переслегин (горячо рекомендую!) считает, что из русской литературы сегодня ушло это содержание, она влачится по развлекательному, пошлому уровню. И это указывает на неготовность общества достойно отвечать на вызовы времени. Сергей Борисович говорит об индикаторах способности государства выстоять в весьма вероятной войне, как оно выстаивало в прошлом.
Сегодня идёт гуманитарная революция. Как всякая революция, она не спрашивает, готовы ли мы к переменам и что с нами будет завтра. Колоссальные объёмы информации и скорости связи определяют качество, глубину государственного управления и самой человеческой жизни. Человек, особенно молодой, становится автономным микрогосударством, самостоятельным с одной стороны и беззащитным – с другой. Но мы стоим на плечах традиционной культуры, обеспечивающей единство страны и духовную общность граждан, которую невозможно ничем заменить и которая сегодня подвергается эрозии. Можно создавать атомные электростанции, уникальное оружие, первоклассные зерноуборочные комбайны и не уметь при этом передать молодёжи нравственные, моральные, этические ценности, основу национальной самобытности.
Некогда «друг» России Збигнев Бжезинский заметил, что Запад победил СССР в культурном соперничестве, выставив против высококультурного Большого театра рок и «Битлз».
Путь к мозгу элиты
Новая реальность породила новый тип межгосударственного соперничества – «ментальные сетевые войны». Российскому государству, не имеющему внятной идеологии, в такой ситуации приходится нелегко.
Книга как кратчайший путь к мозгу элиты брошена в стихию рынка, в котором доминируют американец Стивен Кинг (по данным Российской книжной палаты, в 2019 г. издано 163 книги этого писателя совокупным тиражом 1103 тыс. экземпляров), следом – с большим отрывом – российские авторы детективов Дарья Донцова, Татьяна Устинова, Татьяна Полякова и т. д. Но что думает об этом главный заказчик? И есть ли он вообще?
Когда-то по инициативе Пятого управления КГБ СССР было принято Постановление ЦК КПСС «О работе с творческой молодёжью» (1975 г.). Молодые писатели получили доступ к издательскому рынку. Были созданы редакции по работе с молодыми авторами в издательствах «Молодая гвардия» и «Современник». Изменилось отношение к молодёжи во всех творческих союзах. Это была государственная политика! Книжный рынок формировался за счёт огромных закупок библиотеками, тиражи книг был огромными, гонорары писателей – достойными, о литературе говорилось в государственных документах.
Сегодня мало места для поэзии. Но один трагический случай восприятия стихов меня когда-то потряс. Дело было так. Приговорённый к смертной казни человек попросил своего сокамерника найти поэта Ларису Тараканову и передать ей поклон. Смертник прочитал в журнале её стихи, они произвели на него сильное впечатление.
Сокамерник выполнил просьбу, нашёл в Союзе писателей телефон и рассказал поэту этот скорбный сюжет. Что к этому добавить? Иногда жизнь человеческая соотносится с поэтической строкой.
Вот фрагмент стихотворения: «Кто говорит, что лишь свободный ум/ Поэзии возвышенной угоден?/ Но от чего ум должен быть свободен/ И гулок, как опустошённый трюм?/ Я с молнией, застрявшей в волосах,/ Возросшая из медленного быта,/ Одной рукою шарю в небесах, /Другой держусь за мыльное корыто».
Как просто! Эта «молния, застрявшая в волосах» поэта не нуждается в расшифровке. Ибо поэзия – это голос свыше.
Сегодня писатели перестали быть «государственными» людьми и, получив полную свободу, в большинстве своём оказались на обочине издательского рынка. Да и рынок сжимается. Некогда он оценивался в 2 млрд долл., сейчас вдвое ниже. Чтению печатных книг гражданин России старше 16 лет отводит 15 минут и 36 секунд в сутки. Если в 1990 г. один книжный магазин приходился на 17 тыс. чел., то в 2018-м – на 147 тыс. В Москве на 100 тыс. чел. книжных магазинов в 2–3 раза меньше, чем в Париже, Мадриде и Риме.
Министерство культуры бьётся за то, чтобы книгоиздательское дело и литература были переведены в его сферу. Но нет, они переведены в Минцифру, что обосновывается отношением к ним как к банальным носителям информации. А это исключает возможность содержательного диалога правительства с представительным отрядом творческой интеллигенции. В начале было «слово», но никак не «цифра». Как писал Николай Васильевич Гоголь в «Мёртвых душах» об отношении общества к писателю: «Сурово его поприще, и горько почувствует он своё одиночество».
Мы перестали быть читающей страной. Молодёжь не умеет мыслить о будущем. Болонская система и бесконечные реформы образования подарили молодёжи ЕГЭ и разучили читать, ценить творчество. Сокращены уроки литературы и русского языка. А будущие писатели, учёные, инженеры выходят из школ, а не из департаментов. Тем не менее на одном из Петербургских международных экономических форумов из уст банкира Германа Грефа прозвучала «революционная» мысль, мол, «надо перейти от школы знаний к школе навыков». Тут вспоминается фильм «Мёртвый сезон» и эксперименты по дебилизации человека.
Что же делать? Недавно по предложению писателей и издателей прошла встреча с министром культуры Ольгой Любимовой. Обсуждались совместные действия по популяризации национального литературного достояния. Создан Координационный комитет при Общественном совете под моим председательством, который будет заниматься «вопросами реализации национальных целей развития в части создания условий для воспитания гармонично развитой и социально ответственной личности, а также координации вопросов комплектования книжных фондов библиотек, которые должны отвечать интересам населения». На эти цели ежегодно потребуется 550 млн руб., которые будут направляться в регионы в виде субсидий. Это уже немало, лиха беда начало.
А пока приглашаем читателей «АиФ» включиться в составление рекомендательных списков для пополнения библиотечных фондов.