Анна и Александр познакомились в 1915 году в Гельсингфорсе, куда перевели из Петрограда мужа Анны, капитана I ранга Сергея Тимирёва. Анне было 22, Колчаку - 41. Первая встреча - в доме контр-адмирала Николая Подгурского, общего знакомого Колчака и Тимирёва, - оказалась фатальной. «Нас несло, как на гребне волны», - писала Тимирёва впоследствии. Она первой призналась Колчаку в любви: «Я сказала, что люблю его». И он, уже давно и, как ему казалось, безнадёжно влюблённый, ответил: «Я не говорил вам, что люблю вас. Я вас больше чем люблю».
Между их первой встречей и последней - пять лет. Бoльшую часть этого времени они жили порознь, у каждого - своя семья. Месяцами и даже годами не виделись. Окончательно решив соединиться с Колчаком, Тимирёва объявила мужу о своём намерении «всегда быть вблизи Александра Васильевича». В августе 1918 года постановлением Владивостокской консистории она была официально разведена с мужем и после этого считала себя женой Колчака. Вместе они пробыли с лета 1918 г. по январь 1920-го. В тот период Колчак возглавил вооружённую борьбу с большевизмом, был верховным правителем. До самого конца они обращались друг к другу на «вы» и по имени-отчеству.
В сохранившихся письмах - их всего 53 - только раз у неё вырывается - «Сашенька»: «Шибко худо есть, Сашенька, милый мой, Господи, когда Вы только вернётесь, мне холодно, тоскливо и так одиноко без Вас».
Безгранично любя адмирала, Тимирёва сама пошла под арест в январе 1920 года. «Я была арестована в поезде адмирала Колчака и вместе с ним. Мне было тогда 26 лет, я любила его, и была с ним близка, и не могла оставить его в последние годы его жизни. Вот, в сущности, и всё», - писала Анна Васильевна в своих заявлениях о реабилитации.
За несколько часов до расстрела Колчак написал Анне Васильевне записку, так до неё и не дошедшую: «Дорогая голубка моя, я получил твою записку, спасибо за твою ласку и заботы обо мне... Не беспокойся обо мне. Я чувствую себя лучше, мои простуды проходят. Думаю, что перевод в другую камеру невозможен. Я думаю только о тебе и твоей участи... О себе не беспокоюсь - всё известно заранее. За каждым моим шагом следят, и мне очень трудно писать... Пиши мне. Твои записки - единственная радость, какую я могу иметь. Я молюсь за тебя и преклоняюсь перед твоим самопожертвованием. Милая, обожаемая моя, не беспокойся за меня и сохрани себя... До свидания, целую твои руки».
После его расстрела в 1920 году она прожила ещё полвека, проведя в тюрьмах, лагерях и ссылках в общей сложности около тридцати лет. В промежутках между арестами работала библиотекарем, архивариусом, маляром, бутафором в театре, чертёжницей. Реабилитирована в марте 1960 года. Умерла в 1975 году.
Читайте также:
Елизавета Боярская: «Я влюбилась!»