По законам РФ иностранцы не могут владеть землёй в России. При этом уже 62 агрохолдинга находятся под контролем иностранных юрлиц. Им принадлежит больше 5% отечественных сельхозугодий.
К таким выводам пришли учёные РАНХиГС, которые провели исследование на тему «Характеристика агрохолдингов и их роль в сельском хозяйстве России». Как иностранцы смогли скупить миллионы гектаров российской земли? И к каким рискам это может привести? На вопросы «АиФ» ответил один из авторов исследования, профессор, главный научный сотрудник Центра агропродовольственной политики РАНХиГС Василий Узун.
Как иностранцы захватывали земли?
Татьяна Богданова, «АиФ»: Василий Якимович, как так получилось, что иностранцы захватили наши земли?
Василий Узун: Да, есть федеральный закон «Об обороте земель сельскохозяйственного назначения», по которому иностранец-физлицо не может владеть российской землёй. Также не допускается, чтобы юрлицо, в уставном капитале которого больше 50% принадлежит иностранцам, владело нашей землёй. Но на практике, если иностранец хочет завладеть землёй в России, он находит обходные пути. Сначала он участвует в создании компании «А», где 60% принадлежит российской фирме «Б», а 40% — иностранной «В». Такая компания по нашему закону может иметь землю в собственности. Потом иностранец создаёт российскую фирму «Г», которая скупает 60% акций компании «А», принадлежавших россиянам, и становится полноправным её владельцем. Эти схемы работают, и за 20 лет действия закона я не знаю ни одного случая, чтобы у какого-то иностранца отобрали землю или заставили её продать. Из 978 агрохолдингов 62 находятся под контролем иностранцев. В них входят 252 сельхозорганизации. Они генерируют 16,5% выручки, в них сконцентрировано больше 5% сельхозугодий и 7,5% трудовых ресурсов.
— Какие иностранцы владеют нашей землёй?
— Есть датские, нидерландские, немецкие компании. На Дальнем Востоке растёт число китайских холдингов. Но чаще это офшоры — кипрские, британские Виргинские острова.
— Выходит, тенденция такова, что иностранцы будут брать под контроль всё больше земель?
— Такая тенденция есть. Мы делали подобное исследование в 2006 г. и тогда видели лишь отдельные зарубежные сельхозорганизации, холдингов не было. Сейчас они есть. И больше всего растут именно иностранные. Количественно их вроде бы немного, но они очень крупные. У одной кипрской компании под контролем находится уже 1 млн га земли.
— Разве это не является угрозой для России и её продовольственной безопасности?
— Понятно, что землю у нас никто не отберёт... Но если распорядителю денег, который находится далеко за пределами страны, этот бизнес станет невыгодным или он не захочет заниматься им по политическим мотивам, у нас будут проблемы.
Мы не призываем запрещать иностранцам работать на нашей земле. Но властям надо очень точно знать, что происходит. Запретами можно сделать хуже самим себе. Сегодня именно у зарубежных лучшие показатели производства, больше прибыль.
Во многих странах иностранцы имеют право покупать землю, но это происходит законно и прозрачно. Когда китайцы захотели приобрести крупнейшую компанию США по производству свинины, решение принималось на уровне конгресса. Китайскому покупателю были выставлены жёсткие условия — чтобы производство осталось в Америке, сохранилась занятость, американцы не остались без свинины и не потеряли контроль за этим рынком... В Германии тоже нет запрета на продажу, но процедура такова, что иностранец не сможет купить большую площадь земли. В каждом случае общественные советы будут разбираться, как это повлияет на экологию, сельскую жизнь, местных жителей. У нас же отечественные и зарубежные холдинги набирают землю сотнями тысяч гектаров и разрешения ни у кого не спрашивают. Но главная проблема, что в России в отличие от развитых стран, где известен владелец даже самого мелкого участка земли и опубликованы все условия аренды, вообще нет статистики о собственниках. Кому и сколько принадлежит земли? Сколько её у иностранцев? Минсельхоз, Росстат, Росреестр — ни одно ведомство не может точно ответить на эти вопросы.
— Мы говорим про агрохолдинги, но такого понятия официально даже не существует...
— Да, в России есть три вида производителей — сельхозорганизации, крестьянские (фермерские) и личные подсобные хозяйства. Ни в законодательстве, ни в мерах господдержки, ни в статистике агрохолдинги не выделяются. Что же это такое? Под агрохолдингом мы понимаем группу компаний (не меньше двух), которые принадлежат одному юридическому или физлицу. Из более чем 19 тыс. сельхозорганизаций страны мы выделили 978 агрохолдингов. В них входят 2552 организации. Практически все наши агрохолдинги основаны на имущественных отношениях и занимаются производством сельхозпродукции. Это сильно отличает нас от других стран, где, как правило, холдинги образуются на контрактной основе. Взять, к примеру, американский «Тайсон фудс». Холдинг занимается логистикой, исследованиями, селекционными центрами, обеспечением кормами, переработкой, реализацией. А само сельхозпроизводство остаётся за 3,6 тыс. фермеров, с которыми он заключает договоры. Бразильская мясная компания JBS работает по контрактам со 115 тыс. фермеров Бразилии и других стран. Контрактный холдинг способствует развитию фермерства. А чтобы вырос наш холдинг, ему, наоборот, надо забрать землю у фермеров и превратить их в наёмников.
Агрохолдингам заплатило... население
— Чем нас кормят холдинги?
— Основные холдинговые продукты (больше 60% рынка) — мясо птицы, свинина и сахар. А вот доля холдингов в производстве молока, зерна, подсолнечника, картофеля и овощей невелика. Ну невозможно собрать под одной крышей 100 тыс. коров, овец или бычков!
При этом именно холдинги у нас финансово поддерживаются государством. Некоторые получают ежегодно более 1 млрд руб., самый крупный — более 5 млрд, а весь малый и средний бизнес — около 10 млрд. Это лишь прямые выплаты из бюджета. Ещё значительную, но невидимую часть поддержки оплачивает население. Когда государство ограничивает ввоз какого-то продукта, цена на него повышается. Сахар, свинина и мясо птицы — по этим продуктам наша внутренняя цена как раз выше мировой. И это ложится на плечи потребителя.
За 10 лет доля агрохолдингов в выручке выросла в 2 раза, в прибыли — в 3 раза. Площадь сельхозугодий холдингов достигла 25%. При этом роль независимых сельхозпроизводителей сокращалась.
— В чём вы видите риски сложившейся ситуации?
— Рисков много... Да, холдингизация способствует росту производительности труда и зарплата здесь выше, но работников требуется меньше. Результат — сокращение занятости сельского населения, рост безработицы. Люди массово уезжают, муниципалитеты не получают налоги, деревня вымирает.
Концентрация животноводства таит высокие экологические риски: мегафермы не справляются с навозом, жители задыхаются, водоёмы загрязняются. Есть и эпидемиологические риски. Рассредоточение животных по малым хозяйствам позволяет снизить потери. В 2018 г. в России было зафиксировано 109 очагов африканской чумы свиней, в Польше — 2419, но у нас пало или было уничтожено 213 тыс. свиней, а там — 11 тыс. В расчёте на 1000 голов у нас потери оказались почти в 5 раз выше.
А вспомните ситуацию с «Евродоном» — крупнейшим производителем индейки. Один раз нагрянул птичий грипп, второй... Выжившая птица без кормов погибала, не было денег оплатить электричество, и только что вылупившиеся индюшата тысячами погибали от холода... Холдинг обанкротился. Люди лишились работы, поставщики кормов потеряли рынок сбыта. Но больше всего проиграло государство — только госкорпорация ВЭБ вложила в компанию и потеряла больше 30 млрд руб.
Поэтому государству надо найти ответ на вопрос: по какому пути идти дальше? Продолжить формирование 2–3 десятков гигантских агрохолдингов с многомиллионными площадями земли, с десятками тысяч наёмников (как раньше говорили, батраков) и одним хозяином или взять курс на симбиоз холдингов и фермеров и способствовать развитию сельских территорий?
История в тему
Чайна-таун по-хабаровски
Район Лазо всегда считался одним из сельскохозяйственных локомотивов Хабаровского края. Здесь сосредоточено несколько больших агрохолдингов, процветает молочное производство. Эти места привлекают инвесторов, особенно из КНР.
В окрестностях сёл Могилёвка, Гродеково и Кондратьевка вот уже много лет работает большая ферма по разведению крупного рогатого скота. Иностранные инвесторы активно развивали производство, строили инфраструктуру, приглашали специалистов из Поднебесной. Местные жители тоже активно шли на работу — ведь механизатору, к примеру, платили по 60 тыс. руб.
Ситуация резко изменилась в мае 2018 г. Жители окрестных сёл начали жаловаться на головные боли и тяжёлый воздух. Через месяц в округе стала желтеть листва на деревьях и кустарниках. Дачники жаловались на то, что едва взошедшие на грядках растения жухнут и погибают. Сельчане свидетельствовали, будто видели огромные чаны с жёлтой жидкостью, которую распыляли на полях, а потом мыли их в ближайшей речке.
Как выяснили местные власти и журналисты, молочный агрохолдинг переключился на производство сои. Этой культурой были засеяны все поля в округе. А для борьбы с сорняками использовали ядохимикаты, запрещённые в России. Представители Россельхознадзора после проверки оштрафовали виновников «химатаки». А две недели назад в непосредственной близости от агрохолдинга был обнаружен незаконный скотомогильник с трупами коров, на всех имелись бирки. После обнаружения котлован зарыли неизвестные. Краевым управлением ветеринарии начата проверка.
Петр Молотов, («АиФ-Дальинформ»)
Чья в России земля? Самые крупные сельхозугодья – в руках агроолигархов 
Сколько в России земли? Почему ответ не знает даже автор земельной реформы 
Помочь маленькому человеку 
Землю уводят из-под ног. Сколько наших сельхозугодий скупили иностранцы? 
Куда уходят бывшие колхозные угодья? 
